Ложь грешников

Я ждала, что он ответит. Страстно желала, чтобы он сократил расстояние между нами и выполнил свое обещание. Я хотела, чтобы он наказал меня прямо здесь, с водителем в нескольких метрах от нас. В тот момент на него было все равно. Лишь беспокоило сдерживаемое напряжение внутри меня, молящее об освобождении. Хоть какое-нибудь освобождение.

Но Джей больше ничего не сказал.

Он молча смотрел на меня несколько секунд, а затем откинулся на спинку сидения, глядя вперед.

Он мучал меня.

Это торжественное мероприятие проходило в отеле «Беверли Хилтон» в районе Беверли-Хиллз Гейтвей, расположенном в одном из самых дорогих и востребованных районов Лос-Анджелеса. Место, где каждый год проводился чертов «Золотой глобус» (прим. американская премия, присуждаемая Голливудской ассоциацией иностранной прессы за работы в кинофильмах и телевизионных картинах).

Несмотря на то, что я проработала в этих местах почти десять лет, я всегда была в восторге от всего этого великолепия. Кроме того, я была лишь в гостиничном номере, готовя клиентов к премии, но никогда не была на самой красной ковровой дорожке. Что меня вполне устраивало, ведь я не нуждалась и не хотела всего этого внимания. Я наблюдала, как все это разрушает множество людей на протяжении многих лет. Я предпочитала быть в стороне, лишь помогая людям сиять.

Однако сегодня вечером я не могла оставаться в стороне. Отчасти это моя вина. Я же выбрала такое платье. Я хотела выглядеть именно так, чтобы по-своему помучить Джея. Чтобы соблазнить его.

Мы неплохо смотрелись, оба были с ног до головы в черном. Я никогда не думала, что могу выглядеть такой темной или таинственной. Но именно так я бы описала нашу пару. Люди глазели, когда мы вошли.

Может быть, просто из-за Джея. Может быть, потому, что люди в этих кругах знали о нем и его «договоренностях» и ждали новую участницу.

Я, конечно, поймала много враждебных взглядов от женщин, которые выглядели примерно моего возраста, красивых женщин, увешанных бриллиантами, стоявшими рядом с пожилыми мужчинами, у которых были натянуты пряжки ремней, а на банковском счету, по любому, были кругленькие суммы. Я начала размышлять о них. Интересно, сколько пассий было до меня. Зои сказала, что о них потом «позаботились». Типа, подарили украшения и познакомили с миллионерами? Конечно, нет.

Джей все еще не произнес ни слова. Он даже не открыл мне дверь, хотя наклонился и помог мне выйти из машины. Было ли это для моей пользы или для камер, которые сгрудились у входа в отель, я не знаю.

Хотя Джей быстро провел нас мимо вспышек и криков, доказывая, что он не хотел привлекать к себе внимания. С другой стороны, это не было неожиданностью. Джей не стремился к славе или статусу. Он уже пользовался дурной славой и опасным престижем.

— Что это за благотворительность, ради которой все так наряжаются? — спросила я его, когда мы проходили через коридор.

Джей кивал разным людям, направляя нас к бару. На мой вопрос его глаза метнулись ко мне.

— Я полагаю, это для морской жизни «Большого Барьерного рифа», — ответил он.

— Ах, ничто так не помогает «Большому Барьерному рифу», как кучка богатых людей, которые, вероятно, даже не смогут показать его на карте, — пробормотала я.

Я не хотела, чтобы это прозвучало горько или осуждающе, но я ничего не могла с собой поделать. Мне много что нравилось в этом городе, и я, конечно, вела материалистический образ жизни, но мне было ненавистно видеть, как богачи устраивают благотворительные ужины, не заботясь о причине, а просто для того, чтобы покрасоваться.

Конечно, я тоже потратила слишком много денег на ерунду, но я делала ежемесячные пожертвования различным благотворительным организациям, жертвовала свое время так часто, как только могла. Я действительно заботилась об этом.

Господи, я начинаю говорить, как мой отец. Он, как и многие представители рабочего класса в нашем штате, испытывал отвращение к богачам.

Джей ему бы не понравился. Не понравились бы его деньги. Его часы. Но они никогда не встретятся. Мой отец никогда не узнает об этих отношениях.

Джей не спросил меня, чего я хочу в баре, я даже не заметила, как мы сюда подошли, будучи глубоко погружена в свои мысли, развлекая сценарии, которые не сбудутся.

— Шампанское, — сказал Джей бармену. — Два.

Я посмотрела на него, улыбка тронула уголки моих губ.

— Не хочешь виски? Или что-то столь же мужественное?

Джей взял бокалы, протянул один мне, прежде чем повернул нас обратно, положив руку мне на поясницу.

Мои соски затвердели от легкого прикосновения, малейший контакт создавал внутри ад. Он специально, я уверена. Отчасти это связано с тем, как сильно он меня возбудил, какое напряжение он создал в моем теле. Но все остальное — на самом деле, большая часть этого — связано с тем эффектом, который он оказал на меня. Все в нем вызывало какую-то… химическую реакцию. Нечто, что я не могла объяснить, но я здесь, в этом платье, в этом окружении.