Ложь грешников

— Какого хрена ты мне не сказал? — потребовала я. — Или, не знаю, не остановил меня на полпути слезливой истории, спасая меня от повторного переживания прошлых травм? В дополнение к этому, какого хрена тебе вообще понадобилось знать о моих родителях?

Джей осушил свой бокал и поставил его на остров.

— Тебе нужно уметь говорить об этих вещах, нужно переживать эти травмы. Это делает тебя более сильным человеком, — сказал он. — Более того, я хотел услышать это от тебя лично. Для меня это были просто слова на бумаге. Мне нравилось слушать твою боль. Быть ее свидетелем.

Его пристальный взгляд пригвоздил меня к месту, и я хотела схватиться за стойку позади себя.

— Я узнал о твоих родителях, потому что мне нужно было знать, откуда ты родом. Мне нужно было знать о тебе все. Для меня это стандартно. Знание — сила. Как бы это ни было банально. А ты знаешь, как сильно я ценю власть.

Он позволил мне переварить это. Джею было уютно в тишине. У меня сложилось впечатление, что ему нравилось наблюдать за мной в эти тихие моменты. Наблюдать, как я пытаюсь понять, как со всем разобраться. И снова я почувствовала, что он испытывает меня, подталкивает, заставляет убежать. Он никогда не лгал во спасение, чтобы защитить мои чувства. Если бы я спросила у него что-то, то лучше быть готовой к ответу, потому что он скажет только жестокую правду.

Это было неприятно осознавать, что все мужчины, с которыми я встречалась, полагались на ложь. В основном безобидную ложь для поддержания мира. Нет, ты не выглядишь толстой. Да, я правда люблю «Настоящих домохозяек». Меня не беспокоит, что ты ненавидишь делать минет. Мужчины, как правило, не любили спорить. Они делают все, что угодно, скажут что угодно, чтобы избежать этого.

Джей был не из тех, кто избегает споров. Не избегает жестокости и уродства жизни. Я знала это, хотя до сих пор не понимала, кем он был и чем занимался, чтобы позволить себе такую роскошную жизнь.

Мне не понравилось, что он проверил моих родителей. Что он препарировал мое прошлое, как будто ученый исследует внутренности крысы. Я ненавидела себя за то, что открылась ему.

— Ты боишься, что ее судьба ждет тебя, — Джей высказал вслух мой самый большой страх.

Я вздрогнула. Не от самих слов, а от того, как он их произнес. Они меня ранили.

— Я читала всю эту биологическую чепуху, — сказала я. — Так что я знаю, что ее судьба может ждать меня.

Я не могла сказать Джею, чего я боялась. Он уже слишком много знал обо мне, а я ничего не знала о нем. Черт, он знал бы все это, даже если бы я не рассказала.

— Существует научная вероятность того, что у тебя проявятся ее симптомы, — согласился Джей. — Но еще существует вероятность того, что ты погибнешь в автомобильной аварии. Подвергнешься сексуальному насилию. Заболеешь какой-нибудь смертельной болезнью. — Он двинулся вперед, а его руки обвились вокруг моей шеи. — Твоя жизнь — бомба замедленного действия, Стелла. Но ты женщина, которая пирует от страха. И не позволяй страху морить себя голодом. Не разочаровывай меня.

Я не гордилась тем, что мне очень хотелось произвести впечатление на Джея, и оправдать его ожидания.

— Не буду, — прошептала я обещание, которое не знаю, смогу ли сдержать.

— Хорошо, — пробормотал он. — А теперь иди прими ванну. Я приду через час. Будь готова забыть все.

Час спустя я едва помнила свое имя, не говоря уже о страхах.

Они вернулись позже.

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Мне исполнилось двадцать девять, и это было ужасно. И очень сложно. Это возраст, которого я боялась всю жизнь, и не из-за старения, морщин и тому подобное.

Все дело было в генах. В безмолвном демоне, который мог дремать внутри меня, ожидая своего появления. Конечно, нельзя точно определить особый день, которого следует бояться, и симптомы вполне могли начаться до или после дня рождения. По сути, в такой день я должна наслаждаться своей жизнью.

С той ночи, когда Джей приготовил мне ужин, я больше не была так напряжена. Я много ела. Вернула себе свои изгибы. Джей отвлек меня от нависшей надо мной тьмы, отбрасывая на меня свои собственные тени. Может быть, это из-за того, что он заставил меня признаться в своем страхе вслух, загнав меня в угол, заставив опять подчиниться ему. И я подчинилась. Отдала ему каждую частичку себя. Даже самые священные и драгоценные части — страхи. Потому что я любила его.

Еще одна вещь, которая помогла отвлечься от надвигающегося дня рождения, — тот факт, что я влюбилась в мужчину, который обещал мне, что никогда не будет чувствовать то же самое, который признал, что не способен на такое.

И все же я совсем не хотела праздновать свой день рождения. Никаких вечеринок. Никаких ужинов. Я хотела спрятаться в темноте, пока все не закончится. Пока моя судьба не решится. Хотя я знала, что демоны все равно найдут меня, буду я праздновать или нет. Я пыталась просто быть благодарной за то, что не испытывала никакой депрессии, паранойи и галлюцинаций.