Ложь и честь

— Вы когда последний раз спали, барон? — Выражение лица Линка стало озабоченным. — Я внезапно сообразил, что каждый раз, когда спускаюсь на переговоры или просто провести время в этих залах, то все время вижу вас. Не помню, чтобы вы отлучались от гостей больше, чем на пару часов.

— Мне пока что достаточно стимуляторов. — Эдвард пожал плечами. — Неделя без сна не настолько уж и серьезное испытание. Как только все гости разъедутся, тогда и можно будет отдохнуть. А пока надо продолжать делать вид, что я действительно необычайно рад видеть всех этих людей и ксеносов.

— А я вижу вашего секретаря. Наверное, что-то опять случилось.

Линк приподнял свой бокал, приветствуя уверенно направлявшуюся в сторону Эдварда молодую девушку в форме Тристанского бароната, но без каких-либо знаков отличия, если только не считать короткого геральдического плаща на левом плече с изображенным там золотым грифоном. От обычных солдат она отличалась еще и тем, что вместо стандартных штанов, заправляемых в армейскую обувь, у личного секретаря барона была юбка ниже колен, оставлявшая открытой только тонкую полоску кожи до места, где начинались голенища сапог с металлическими вставками.

— Господин барон, получены срочные известия из родового замка. Огейн Тристан просит вас как можно быстрее ознакомиться с этими сведениями и написать ему ответ. Сообщение с пометкой чрезвычайной важности, — девушка отчиталась как при официальном докладе, не спуская с Эдварда внимательного взгляда. Как и у многих жителей Рейнсвальда, у нее были голубые, почти что прозрачные глаза с едва заметными жилками кровеносных сосудов, напоминающие два холодных кристаллика льда, где даже эмоций не заметно. Практически все, выросшие под искусственным освещением защитных куполов городов и поселений, оставались альбиносами, мало у кого проявлялись хоть какие-то цветовые пигменты. Однако многие предпочитали красить волосы в разные цвета или же носить линзы. Секретарша Эдварда красовалась яркой огненной шевелюрой, тщательно расчесанной и обычно уложенной на правое плечо. Хотя больше она пугала Линка своей строгостью и холодностью. Сколько раз он ее не видел, так и не смог вспомнить ни одного проявления ею эмоций.

— Хорошо. Я сейчас же ознакомлюсь. — Эдвард отставил бокал в сторону и направился к выходу из зала, сопровождаемый секретаршей. Девушка легко подстроилась под его армейский шаг, прижимая к груди тонкую папку с инфопланшетами. Линк проследил за ними взглядом и усмехнулся. Дела бароната не требовали отлагательств, даже если накладывались друг на друга. И тристанец словно жил этим, отметая все остальное, что хоть и считалось за норму поведения, но все равно выглядело поразительно даже на фоне других дворян.

Эдвард направился в контрольный пункт связи наверху, куда перенесла все свои дела и его секретарь, чтобы не тратить время каждый раз на посыльных и просить барона подняться на борт флагмана. Несколько операторов были подключены к ее рабочему месту, систематизируя и распределяя полученные запросы и сообщения, и у нее были даже два своих киборга адъютанта, ни один из которых не задерживался слишком часто на одном месте. На пяти развернутых экранах бегали столбики цифр и информации, а на столике лежало несколько блокнотов и стояла чашка с недопитым кофе, пусть ей этого и хватало. Не у каждого феодала в секретарях сидит настоящий гений.

— Прошу вас. Письмо здесь. Уровень секретности высокий, рассчитываю, что объяснять особенности не следует. — Девушка передала ему инфопланшет и вернулась в свое кресло, вчитываясь в строчки на экране.

Огейн Тристан — двоюродный брат Эдварда, сын восставшего Сатона, пытавшегося захватить власть вооруженным переворотом — доказал свою преданность настоящему барону и потому остался близок к власти, когда все закончилось. В первый же день, когда только появились новости о том, что Сатон Тристанский отказался признавать волю своего брата, написанную во вскрытом завещании, Огейн лично явился к Эдварду и, встав на одно колено, отрекся от отца и на клинке поклялся новому барону в верности. Позднее он подтвердил слова, участвуя в сражении против бунтовщиков, нисколько не колеблясь и не сомневаясь в правильности своего решения. Будучи дворянской крови, он нередко оставался доверенным лицом Эдварда во многих делах, имея доступ к секретной информации высшего уровня.