Читаем Ложь и легитимность полностью

Ложь и легитимность

Разумеется, список объектов реформаторских усилий, выдвигаемых в повестку дня задачей модернизации, не ограничивается вышеперечисленными направлениями. Так, например, совершенно отдельную тему составляет план необходимых политических реформ. Не было ничего сказано и о назревших реформах в сфере безопасности, в области внешней политики государства, в сфере народного здравоохранения. Да и в рамках каждого из затронутых направлений возможна дальнейшая детализация с уточнением перечня насущных задач и необходимых мер. Тем не менее, главная мысль всего сказанного выше состоит в том, что тезис о якобы окончании главных реформ и их доводке и урегулировании некоторых второстепенных вопросов, ложен от начала и до конца. Подлинные реформы в настоящем смысле этого слова, по существу, еще не начинались, и для того чтобы запустить их процесс, предстоит пройти долгий и трудный путь. А для этого, в свою очередь, необходимы трезвое осознание ситуации и ясная и однозначная политическая воля.

Кому делать реформы – проблема элиты

Серьезный профессиональный анализ провалов реформ 90-х и их катастрофических последствий позволяет сформулировать ответ на вопрос «что надо и чего не надо делать», «как надо делать реформы в России». Но в ответе на вопрос «кто будет делать реформы» кроется главная трудность. Сегодня главное препятствие успешной модернизации – не столько состояние массового сознания, сколько отсутствие соответствующей этой задаче элиты. Именно это (в сочетании с отсутствием понимания уроков реформ 90-х у руководства страны) стало главной причиной того, что последнее десятилетие прошло под знаком демодернизаци [Явлинский (1) 2003].

Ключевые характеристики тех, кого можно было бы отнести к элите, необходимой для осуществления предлагаемых реформ:

• профессионализм (не «узкая специализация», а преобладание медиации над инверсией, опора при принятии решений на высокопрофессиональные экспертные мнения, комплексный анализ ситуации, в кадровой политике – приоритет квалификации над личными отношениями и предпочтениями);

• бескорыстие (не абсолютное бессребренничество, но иерархия ценностей, в которой честь, долг и закон выше своекорыстных интересов);

• независимость (приоритет принципов и представлений об оптимальном способе решения поставленных задач над «политической целесообразностью»);

• способность влиять на общественное мнение;

• патриотизм (увязывание своего будущего и своих интересов со своей страной).

На наш взгляд, говоря об элите в современной России, как правило, имеют в виду номенклатуру – бюрократическо-гламурный слой, живущий совсем по другим законам, к тому же, пронизанный коррупцией. Как причиной, так и следствием такой ситуации – является разрыв между обществом и государством и отечественная бюрократическая традиция, которая, фактически, не прерывалась сменой политического строя. Более того, большевистская бюрократия стала еще более могущественной, консолидированной и казуистической, чем царская. Процесс появления первых ростков постсоветской элиты на рубеже 80-х – 90-х гг. был прерван. Это было связано с двумя событиями 90-х: криминальной приватизацией (ваучеры и залоговые аукционы), а также коррумпированием ее в период выборов 1996 г. «Обмен» своего положения у людей, способных независимо и профессионально влиять на принятие ключевых решений о будущем страны, на сомнительную собственность, власть и большие, в основном, грязные деньги привел к исчезновению перспективы формирования элиты и торжеству номенклатуры. Это еще одно тяжелейшее для страны последствие «рыночных реформ».

Однако мы не намереваемся пересматривать подходы, устоявшиеся в теории элит, социологии и политологии. Лишь подчеркиваем, что в рамках данной статьи исходим именно из такого понимания элиты, потому что наличие такого класса, способного вырабатывать решения о будущем страны, – необходимое условие ее развития.

Поиск ответов на этот вопрос – отдельная и самостоятельная тема.