Ложь и правда русской истории

В результате за полтора века рыданий об исконной общинности русского человека и за семьдесят лет экспериментов революционеров-троцкистов-коммунистов мы добились полного отторжения крестьянина от земли. И уже нельзя сказать, что большинство мужиков хочет получить землю. Мужик, он ведь со временем с радостью привыкает к общежитию, к казарме — подальше от дома, от семьи, от ответственности, в общем бардаке голова не болит, и всегда можно что-нибудь украсть, выпить и ничего не делать. Баб бы спросить, как Они жить хотят, тех самых баб, которых так не любил Энгельгардт, но баб у нас никто никогда не спрашивает…

А отторжение от земли произошло уже на уровне подсознания. Никому и в голову не приходит нынче, что земля могла быть и может быть «моей». Вот уже совсем забрали землю у народа — и никто и слова не сказал. Но в сегодняшнем молчании народа, в отличие от того, что было в1861 и 1917 годах, есть что-то для меня загадочное, непостижимое, нереальное. Как будто живешь в стеклянной стране…

Статья 1990 года

В 1990 году в «Литературной газете» вышла моя статья «Черная дыра». В ней говорилось, что 97 процентов земли принадлежат государству в лице колхозов и совхозов и только 3 процента — народу, владельцам дачных и приусадебных участков. Но эти 3 процента дают 60 процентов картошки, 30 — овощей, 30 — мяса и 27 процентов молока, не считая уже фруктов-ягод. В стране, где мясо и колбасу покупали только в магазинах Москвы и Ленинграда и далеко не во всех столицах союзных республик, эти цифры и факты были подобны взрыву информационной бомбы. Их повторяли все. Говорили ораторы с трибуны съезда народных депутатов СССР, перепечатывали многие газеты, без всяких кавычек и ссылок, сразу же забыв об авторе, транслировали по радио и телевидению. С одной эйфорической мыслью: а если отдать народу не 3 процента земли, а 30? А если появятся вольные фермеры? Это что же, страна будет завалена продуктами, без очередей, без карточек?..

Руководители колхозов и совхозов встретили эти повсеместные разговоры сдержанно. Но и директора с председателями, которых тогда было принято считать чуть ли не первыми врагами вольного землепашества тоже надеялись, и тоже на… свободу. Избавьте нас от диктата обкомов-райкомов, говорили они, и мы покажем, на что способен общественный сектор!

Статья 1994 года

За прошедшие четыре года невиданных реформ ни те ни другие надежды не сбылись… Провозгласив всяческую поддержку фермерам, новое, уже не «коммунистическое», а «демократическое» правительство равнодушно смотрело, как чиновничество уничтожает фермерское движение… Об этом писано-переписано. А вот что происходит с КСП — крестьянскими сельскими предприятиями, которые по привычке, да и по сути, остаются теми же колхозами, — общество толком не знает.

Директор Виталий Юдаков из Казахстана и директор Николай Форафонов с Белгородчины в один голос говорят, что сельское хозяйство задушил топливно-энергетический комплекс. Кто будет производить молоко, если оно убыточно, потому что солярка, газ и электричество каждые три месяца дорожают? Никто. А то мясо, которое везет Форафонов на продажу в Москву, у него почему-то не берут, а берут импортное…

Директор Василий Греков, что в Чечерах Липецкой области, кричит: «Зачем нужна свобода, если она нищая? Мы в несколько раз лучше стали работать, чем при райкомах. Тогда и ста центнеров свеклы с гектара не собирали, а сейчас — четыреста! Но у нас с каждого заработанного рубля государство в виде налогов забирает девяносто шесть копеек! Да нигде в мире такого нет и быть не может. Это бандитизм, самый настоящий бандитизм!»

Ненависть номенклатуры к фермерам понятна. Но почему же чиновники не поддерживают, а буквально душат близкий им по духу общественный сектор?

Там, где появляется крупный денежный интерес, там коммунистические идеи, симпатии и прочее испаряются бесследно.

Нынешние государственные чиновники получили невиданное и неслыханное прежде право заключать контракты с заграничными фирмами на поставку в Россию всего, от зажигалок до ветчины и сыра. И получают комиссионные от суммы контрактов. В долларах. Они не заинтересованы в национальном производстве товаров. Ни мяса из Калмыкии, ни дубленок из Рязани им не надо. Навар не тот.

Увы, не мы первые… В богатейшей стране Нигерии нечто подобное творится уже четверть века. Народ перебивается с банана на воду, сумрачно глядя на витрины с заграничными колбасами и смокингами, зато на лучших курортах мира как грибы растут коттеджи нигерийских чиновников…