Ложь и прощение (СИ)

— Это тебе от нас с Джен, — прошептала она и едва ли не захлопала в ладоши в предвкушении того, как именинница вскроет обертку. — По секрету: праздник оплатила я, а сестра выбрала подарок. — Дженни рядом хмыкнула.

Ну, то было понятно изначально: вряд ли кому-то из присутствующих хватило бы денег и желания организовать мероприятие в подобном месте. Мэтти слишком скуп, Дженни не богата, а Джо… скажем, такое не в его духе. От него можно ждать странной вылазки в чужой сад, как тогда, когда мне стукнуло пятнадцать, после чего за нами гнались собаки хозяина особняка.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я и надрезала столовым ножом бант, нарушив правила этикета, но будто бы это хоть кого из нашей компании волновало.

Внутри оказалось невероятной красоты платье: такое больше подошло бы дочери знатной особы, а не лекарю, но сердце на мгновение замерло. Темно-зеленая ткань оказалось невероятно мягкой на ощупь и совершенно не подходила для осени. Высокий ворот, юбка А силуэта и плотный фиксирующий пояс — корсет на талию. Именно на такие модели я заглядывалась, когда думала, что никто не видит.

Словно прочитав мои мысли, Карли самодовольно хмыкнула:

— Не смотри, что материал кажется легким. Он зачарован, не замерзнешь.

Я на её слова недоуменно захлопала ресницами. Зачарованные вещи не могли стоить дешево, заговоренные на холодное время года, они подстраивались под температуру и сохраняли тепло.

— Не стоило… правда, не стоило, — затараторила, зная цену товару. У меня из-за покупки чешуи для лекарства матушке не имелось монет на обновки, а старое пальтишко оставляло желать лучшего, оно еще с того сезона просилось на помойку.

— Джен выбирала фасон, хотя мы долго не сходились во вкусах. Ну, ты понимаешь, — фыркнула Карли, Дженни поморщилась. Понятное дело, почему они не могли договориться: старшая смотрела на удобство и практичность, а младшая на внешний вид и только.

— Правда, спасибо, — шмыгнула носом я, ощущая, как приятное тепло разливается в груди. Погладила ткань и убрала платье обратно в коробку.

Парни все еще о чем-то увлеченно говорили, кажется, их спор плавно перетек в беседу. Джо расслабленно развалился на стуле и щурил глаза от ярких солнечных лучей. Мэтти с местом повезло больше — его не слепило, мужчина внимательно слушал, то и дело кивая головой и комментируя.

Дженни подняла бокал в воздух:

— Давайте, время пить! — При её словах Джо скривился, видимо, припомнив вчерашние возлияния, а я почувствовала удовлетворение от того, что его самочувствие не в такой уж норме, как показалось на первый взгляд.

Мы много говорили, парни лениво обменивались язвительными репликами, а девочки жужжали, не давая погрузиться в ворох угрюмых мыслей, переключаясь с темы на тему, завлекая меня разговором. Я не заметила, как пролетел вечер, и, когда пришло время прощаться, ощутила укол щемящей тоски. Давненько мы не собирались. С того года, следует полагать.

Карли крепко стиснула меня в объятиях, звонко чмокнув в щеку. Мэтти кивнул и скупо поздравил вновь, вручив небольшой конверт со звенящими в нем монетами — ожидаемо, ведь на его взгляд нет лучше дара, чем деньги. Дженни ухватила меня под руку, спасая от вынужденного общества Джо, который как раз подошел ближе с намерением повторить действие Карли.

— Пойдем вместе, да? Мы же хотели попить чай, — пропела подруга, бросив взгляд в сторону парня. Он хмыкнул, без труда разгадав маневр, но отступил.

— Доброй ночи. С праздником, Софи. Завтра жду в лавке.

Я скоро кивнула, сделав вид, что не заметила разочарования в его голосе, и поспешила в сторону дома вместе с Дженни.

Взгляд Джо прожигал мне спину, вонзая в затылок тысячи мелких иголок, но я так и не обернулась.

Глава 9. Бывший, бордель и прочие неприятности

София

Прошедший день был удушающим, он буквально выжал из меня все до последней капли. Не осталось ни сил, ни воли, ни терпения. Я чертовски вымоталась, пытаясь обсудить с Джо происходящее. Но едва ли произошел прогресс. Он отмахивался от моих попыток, как от назойливых насекомых. Словно оно того не стоило. Будто и не случалось примирения на празднике, будто мне почудилось его участие.

Каждый раз, когда заводила речь о его сущности, взгляд темных глаз холодел и становился острым, колючим. Я готова была отдать руку на отсечение: его радужка обращалась стеклом, о которое можно легко порезаться, стоит подойти чуть ближе. Я и не подходила: отворачивалась и делала вид, что ничего не случилось. Точно и не открывала рот за минуту «до».

— Поговори со мной, Джо. Тебе рот зашили или что? — Занервничала я, сжав крепко кулаки.

Он обернулся и окинул меня снисходительным взглядом, как с ребенком неразумным беседу вел.

— Мне нечего тебе сказать, — отрезал и выгнул правую бровь. Меня это разозлило. Он не уходил, не исчезал из моей жизни. Но и не подпускал к себе. Не делал ничего, чтобы что-то исправить!