Ложь, которую мы крадем (ЛП)

Это было мило, что Лира была такой парадоксальной. Она носила клетчатые юбки и вельветовые штаны, чтобы собирать жутких насекомых из грязи. Всегда входила в общежитие с грязью на коленях и ладонях. То, как она скрестила ноги, когда сидела с книгой на коленях, но при этом рыгала громче, чем любой взрослый мужчина, которого я слышала после того, как выпил банку кока-колы. Как она могла быть такой мягкой, такой женственной, но делать что-то, что сочли бы мужицким. Я восхищалась тем, как легко ей удавалось балансировать части себя.

— Возможно, нет, но мы попробуем. — Она смеется, подтягивая меня к узкой линии входа в лабиринт.

Мы разговаривали, чтобы скоротать время, наблюдали, как ученики терпели неудачу снова и снова, пронзительный гудок пронзил небо как раз перед тем, как учитель объявил, что другая команда еще не нашла ключ.

Следующей была наша очередь, мы стояли между учителем психологии Лиры и моим профессором статистики, ожидая разрешения войти в сгущающуюся тьму между шикарными зелеными изгородями.

Порыв ветра ударил меня сзади, подтолкнув вперед настолько, что мне пришлось поймать себя на краю лабиринта. Он несся сквозь деревья, их больные стволы стонали и раскачивались позади нас.

Глядя на свои сжатые кулаки, на то, как мои ногти впиваются в ладонь, когда ритм сердца начал ускоряться.

— Брайар! — Лира щелкает пальцами перед моим лицом, пытаясь вернуть меня на землю.

— Мы встали. — Она улыбается, направляясь в Лабиринт первой.

Туман опустился низко на землю, засасывая ее в туман, когда она исчезает внутри. Страх лижет мне затылок, но я быстро стряхиваю его. Следуя за моим другом.

Моя рука протягивается вдоль лабиринта живой изгороди, другая нажимает кнопку включения фонарика. Яркий свет бьет Лире в лицо, и она поднимает руку, чтобы защититься от яркого света.

Я направляю свет налево, затем снова направо, видя два разных пути. Туман делает дальнюю видимость практически невозможной.

— Хочешь разделиться? Так мы сможем покрыть больше территории. — Она предлагает.

Мой первый инстинкт — сказать нет. Мы всегда сильнее числом. Но это школьная функция, а не план бегства от них. Поэтому я киваю.

— Я пойду налево. Удачи. — Дарю улыбку в хорошем настроении.

Когда мы расходимся, я делаю глубокий вдох, наклоняя голову, чтобы немного похрустеть шеей. Когда я начинаю перемещаться между левыми и правыми, все становится немного размытым, поэтому я пытаюсь набрать темп.

Я знаю, что у нас так мало времени осталось здесь, и я ненавижу проигрывать. Чем дальше я забираюсь внутрь, тем больше чувствую себя потерянным, каждый поворот, каждое изменение направления кажется неверным. Высота лабиринта слишком велика для меня, чтобы смотреть вверх и поверх живой изгороди, поэтому я даже не могу сказать, близко ли я к середине или нет.

Я уверена, что воздушный гудок сработает в любую секунду, одна только эта мысль заставляет меня бежать быстрее.

— Я пожизненный владелец крысы, я должна быть в состоянии выбраться из этой глупости. — Я ворчу, глубоко вздыхаю и немного кашляю. Мои легкие мокрые от тумана. Мое сердце сжалось при упоминании Ады. Если они позволят мне выпуститься, не убив меня, я вернусь, чтобы заколоть его за убийство моего питомца.

Я кладу руки на колени, опуская голову, чтобы отдышаться.

Когда я снова поднимаю его, я поднимаю его с фонариком, сканируя его перед собой. Свет проходит сквозь туман, отражая белую краску башни, возвышающейся в нескольких футах от меня.

— Я буду чертовски проклята. — шепчу я с улыбкой на лице.

Когда я приближаюсь к строению, я замечаю золотую отмычку, свисающую на единственной нити со ступеней. Потянувшись на цыпочках, я обхватываю пальцами бойкий металл, гордость наполняет меня до краев.

Я слышу, как дергается струна, и ключ падает мне в руки. У меня есть несколько секунд, чтобы полюбоваться искусственным золотом, но мои действия, похоже, вызвали ужасную череду событий. Как будто веревка была ловушкой, а я идеальной жертвой.

Вокруг меня раздаются крики, пронзительные, пронзительные вопли. Голоса, кричащие из-за пределов Лабиринта. Я подпрыгиваю, кружась слева направо, ожидая, что кто-то будет рядом со мной. Вместо этого в ночи слышится постоянный звон выстрелов, отчетливый звук выстрелов.

Это просто фейерверк, объясняю я, хотя в облаках нет искорки или мерцания разноцветного света. Я могу сказать себе, что мне нужен только фейерверк, но правды это не изменит.

— Всем сохранять спокойствие и, пожалуйста, выйти во двор! — Я слышу, как один из учителей объявляет в микрофон, голос эхом отзывается на меня.

Я не уверена, что хуже.

Быть в ловушке этого лабиринта или не знать, что происходит за его пределами.

Мои инстинкты выживания активизировались за последние несколько недель больше, чем когда-либо прежде. Это было совсем не похоже на то, чтобы быть пойманным копами или почти быть пойманным парнем, у которого воруют.

Это намного хуже.

— Лира! — Я кричу изо всех сил, горло болезненно звенит. — Лира!!

— Я подпрыгиваю, мой фонарик направляет меня, когда я начинаю повторять шаги, которые я уже начала забывать.