Ложь, которую мы произносим

– Тогда, может быть, это реакция на моллюсков, которых мы ели вчера вечером.

– Я тоже их ела, и со мной все в порядке. Они были восхитительны.

Но к вечеру мне стало настолько плохо, что я хотел одного – вернуться домой.

– Прости. Со мной никогда такого не случалось, – сказал я, а втайне подумал, не было ли это из-за стресса от работы, смешанного с тоской по Хилари, которая все не отпускала.

– Ничего, – ответила Сара. – Завтра мы отменим просмотры домов в Дорсете. Лучше позвони Хьюго и скажи, что мы вернемся пораньше.

Мобильный Хьюго не отвечал. Фредди тоже не брал трубку.

– Уже поздно, – сказала Сара. – Они, наверное, легли спать.

Но когда мы подъезжали, я увидел, что во всех окнах нашего дома горит свет. А выйдя из машины, услышали громкую музыку. От подобных звуков у тебя начинают скрежетать зубы и кажется, что уши вот-вот взорвутся.

Что происходит? Входная дверь была открыта. На пороге сидели какие-то дети, поглядевшие на меня так, будто я незваный гость, а не владелец дома. Обеденный стол внутри был перевернут, и двое парней перепрыгивали через него, точно детишки. Кругом стоял сладкий запах, сразу вернувший меня в тот день, когда я впервые пришел к Саре. Повсюду валялись стаканы. Прыщавые парочки сплетались на диванах.

– Фредди? – крикнул я.

Его нигде не было видно. Я поднялся наверх. На полу в ванной лежал презерватив. Использованный. Я содрогнулся от отвращения.

Дверь в комнату сына была заперта.

– Открывай, – крикнул я, дергая за ручку.

Высунулось лицо. Это был не мой сын. Никогда прежде не видел этого ребенка. Фредди сидел на полу со стаканом в руке.

– Что, черт возьми, происходит?

– Я не виноват, – ответил он тем вызывающим тоном, которым всегда общался со мной. – Просто рассказал одному парню из школы, что вас нет, и он сказал, что мы должны позвать нескольких друзей.

Его речь звучала невнятно. Глаза словно налились кровью.

– А как же дядя Хьюго? – требовательно спросил я.

Фредди пожал плечами, отчего напиток в его стакане выплеснулся на ковер.

– Он не знал, что я приду домой. Он ушел на вечер, но не вернулся.

Должно быть, я сошел с ума, раз доверился Хьюго. Он ведь пошел к той женщине.

– Ты пьян, – сказал я, качая головой.

– И под кайфом, – раздался голос Сары за моей спиной.

Фредди расхохотался.

– Откуда ты знаешь, мам? В прежние времена тоже была нариком?

Я не смог сдержаться и схватил Фредди за шею.

– Хватит! Я серьезно!

– Стой! – Сара бросилась на меня. – Не трогай его.

Я оттолкнул ее.

– Это твоя вина. Я говорил, что нам следовало быть строже. – Я резко обернулся к толпе детей в дверях. – А теперь убирайтесь отсюда. Все вы.

Затем пристально посмотрел на Фредди:

– На этот раз ты зашел слишком далеко.

– Где Джаспер? – неожиданно спросила Сара.

Я вспомнил, что, когда мы вошли, входная дверь была распахнута. Пес мог выбежать. Задняя дверь тоже оказалась открыта.

– Джаспер! – крикнула Сара, сбегая вниз по лестнице.

Фредди присоединился к ней.

– ДЖАСПЕР!

– Это всего лишь чертов пес, – сказал я, догоняя их.

Разумеется, я говорил не всерьез, просто был очень расстроен.

Фредди обернулся ко мне.

– Этот чертов пес, как ты выразился, значит для меня больше, чем ты.

– Ты же понимаешь, что это неправда, Фредди, – быстро сказала Сара.

– Нет, правда.

– Фредди, это действительно жестоко.

И тут перед нами замаячила скакавшая через сад фигура.

– Джаспер! – Фредди зарылся лицом в собачью шерсть. – С тобой все в порядке! Прости, мальчик. Прости меня.

Я стремительно вернулся в дом и поднялся в спальню.

– Вот видишь, – говорила бегущая за мной Сара. – Фредди умеет раскаиваться.

– Ох, Сара, – сказал я. – Ты действительно не понимаешь? Этот ребенок убивает меня. И тебя. Мы должны действовать. Пока не случилось что-нибудь по-настоящему ужасное.

– Тогда убедись, что не сам делаешь эти ужасные вещи, Том, – тихо произнесла она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не можешь снова его бить.

– И не собирался. Но что-то должно заставить его вести себя прилично.

– Это фаза, Том. С ним все будет в порядке.

– У Фредди постоянно какая-нибудь фаза.

– Нужно убедиться, что все дети ушли, – продолжила она. – Не мог бы ты проверить нашу спальню? Пожалуйста.

Книги на краю кровати лежали так же аккуратно, как я их оставил. Уже что-то. Слава богу, не было никаких видимых следов того, что кроватью пользовались.

Но потом мой взгляд упал на туалетный столик Сары. Ее шкатулка с драгоценностями была открыта. И пуста.

– Бриллиантовое колье моей матери! – закричал я, выбегая на лестничную площадку. – Где оно?

В комнату ворвалась Сара.

– Было здесь, когда мы уходили.

Внезапно мне снова было восемь лет, и я смотрел на отвисшую челюсть своей матери в гробу.

– Нет, – заскулил я. – Нет.

* * *

– Не смотри, – говорит он мне.

– Это часть игры, – говорит он.

Поэтому я закрываю глаза руками.

Слышу какой-то шум.

Он с кем-то разговаривает.

Я хочу посмотреть сквозь пальцы.

Но не осмеливаюсь.

Хлопает дверца машины.