Ложь, которую мы произносим

Появляется еще больше улик против обвиняемого. Оказывается, между этим Полом Харрисом (он же Кастет) и моим мальчиком есть удивительное сходство.

У обоих были неприятности в школе.

У обоих сложные отношения с отцами.

Мне словно подарок сделали.

И все, что нужно, – это просто молчать.

Но как же мать Кастета? Через какие муки она проходит? Здесь ли она сейчас? Я оглядываю галерею. Очевидных кандидатур нет. Я вижу только мужчину, который недавно говорил со мной, и ряд студентов, делающих заметки.

Даже при этом – вот в чем самое главное – могу ли я как мать позволить чужому сыну пострадать из-за того, что сделал мой мальчик? На другом краю галереи, за спинами студентов кто-то чихает. Я бросаю туда взгляд. И замираю.

Не может быть. Это просто невозможно. Почему я его раньше не заметила?

Разумеется, он стал старше. Волосы выглядят поредевшими. Но глаза выдают. Они окатывают меня тем же презрением, что и тогда, когда нас окликнула моя бывшая сокамерница.

Это Том.

Я не могу воспринимать то, что говорит надзирательница или следующий человек, которого вызвали для дачи показаний.

Единственное, что мне известно, – здесь мой муж. Человек, которого я не видела с тех самых пор, как пять лет назад сбежала с Фредди из дома.

Игра окончена.

Глава 49

Когда через неделю Стив вернулся с новой глиной, я извинилась за то, что бросила его ради телефонного звонка. Разумеется, не сказав, кто звонил.

– Нет проблем, – ответил Стив.

Что мне действительно хотелось выяснить, так это не подслушал ли он чего-нибудь из моего разговора. Едва ли об этом можно было прямо спросить. Поэтому я попробовала другой способ.

– Вы долго ждали, прежде чем махнуть рукой?

– Боюсь, что нет. Ушел, как только вы вошли в дом. Не хотел отвлекать и, в любом случае, как раз собирался заняться серфингом. Море было замечательным. Идеальным для ловли волн. Вам стоит попробовать.

– Не думаю, что это для меня, – рассмеялась я его предложению, – хотя, как оказалось, мне нравится плавать.

На самом деле мой смех скрывал облегчение от того, что Стива не было рядом и он не слышал нашего с Фредди разговора. Если, конечно, он не соврал.

Однако его дружелюбное поведение ничего другого не подразумевало. Я была этому рада. Меня беспокоило, что отказ пойти в кино мог ранить его чувства. Мы постояли немного, болтая о саде, лучших здешних пляжах и о том, как избавиться от мошек на розах Глэдис. Темы, которые ни за что не заинтересовали бы меня несколько месяцев назад. Темы, которые помогали заглушить постоянный страх внутри.

Пока мы беседовали, мне пришло в голову, что со Стивом легко ладить. Не то что с Томом. Но как бы он отреагировал, если бы узнал, что я сделала? Пошел бы прямиком в полицию, вот как. И я не стала бы его винить. Мне следовало прогнать любые романтичные грезы. После моего поступка я не заслуживала любви.

– Что ж, – произнес Стив, взглянув на часы. – Я, пожалуй, пойду. Время чем-нибудь пообедать.

– Я только что приготовила киш с сыром и спаржей, – ни с того ни с сего сказала я. – Думаю, может, вы были бы не против разделить его со мной?

Что я делала?

Он приподнял бровь, словно говоря: «Разве не ты отказалась от свидания со мной?»

– Просто по-дружески, – добавила я, безумно краснея.

– Конечно, – с легкостью согласился он. – С удовольствием.

К нему подскочил Джаспер. Очевидно, пес тоже одобрял идею. И все же, спрашивала я себя, нарезая морковь к салату, почему я попросила его остаться? Почему пошла на такой риск? Достаточно одного неосторожного слова, и он поймет, что я не та, кем кажусь.

Хотя если продолжать держаться подальше от всех, люди начнут подозревать новенькую, которая живет отшельницей в коттедже Глэдис. А если я собираюсь завести друзей, то пусть уж это будут люди, которые искренне мне нравятся.

За обедом я обнаружила, что мой гость – вполне приятная компания. В наших беседах не было ни одной неловкой паузы. А еще нам обоим нравилось слушать радио.

– Я люблю пьесы, – сказал Стив. – Еще я много читаю по вечерам. Особенно люблю короткие рассказы. В них словно погружаешься с головой. И поэзию люблю.

– Я тоже, – сказала я, подумав об антологии, которую читала в ту ночь, когда Фредди вернулся домой. В ту ночь, когда мы сбежали.

– «Опять меня тянет в море, где небо кругом и вода»[16], – процитировал он.

– Джон Мейсфилд!

– Замечательный, правда?

– Потрясающий. Имейте в виду, некоторые люди говорят «притягивает море» вместо «тянет в море».

– Я предпочитаю последнее.

– Я тоже.

Затем я немного рассказала о живописи, которой занималась до приезда сюда.

– Керамика – это своего рода небольшой перерыв.

Он кивнул:

– Время от времени нам всем нужны перемены. Брат говорит, что я хорошо работаю руками. – Стив издал смешок, который прозвучал довольно сардонически. – Это его способ сказать, что не всем быть такими высококлассными адвокатами, как он.

Стив не совал нос в мое прошлое, будто чувствуя, что я не хочу об этом говорить. И о собственном рассказывал мало, разве что упомянул, что вырос здесь, ненадолго уехал в Лондон, ему там не понравилось, и он вернулся.