Ложь (ЛП)

- Прошу тебя, папа… Оставим это.

- Почему мы должны оставить это?.. Больше всего на свете меня интересует твое счастье. А затем счастье Вероники. Я очень хорошо видел их вдвоем, они куда-то направлялись… Что произошло, отчего, что-то изменилось?.. Когда мы выпьем шампанское на твоей свадьбе?..

- Этого я не знаю, папа.

- Ты до сих пор не решился поговорить об этом с кузиной?..

- Я говорил.

- Ну, и…

- Я сказал ей все, что хотел… а она попросила меня подождать.

- Подождать?..

- Чтобы подумать, разобраться в своих чувствах, чтобы быть уверенной в моих; я думаю, что это преходящий каприз, блажь избалованной девчонки…

- Если только это не что-то большее, ты должен убедить ее передумать.

- Я от всей души надеялся, что сумею это сделать, папа. Я разговаривал с ней ночью, на танцах, уже почти две недели назад, я чувствовал уверенность в себе самом, силу, оптимизм, я был самонадеянным… теперь все по-другому.

- Из-за Сан Тельмо?..

- Деметрио де Сан Тельмо стоит в десять раз больше, чем я, отец, и Вероника в достаточной степени женщина, чтобы понимать это и ценить.

- Не говори так. Не принимай эту идею окончательно – борись, защищайся, покажи, какой ты есть, и чего ст'oишь, храбро соперничая за ее сердце. Вероника – славная; она знает тебя, любит, и если ты так сильно ее любишь, то стоит потрудиться…

- Это – правда! Я так ее люблю, так сильно… что моя огромная любовь должна послужить добавкой к моим достоинствам, которых мне не хватает… Я безумно люблю ее, отец, обожаю, боготворю! Я всеми силами буду бороться, чтобы отвоевать ее… Она была моей, я делал ее своей… и… Вирхиния!..

Повернув голову, Джонни увидел Вирхинию, стоящую в дверях кабинета, жадно слушая его слова, с бледным прекрасным лицом, перекошенным от тоски ртом и сверкающими огромными, ясными глазами…

- Простите, простите, ведь я пришла прервать вас... Я искала дядю Теодоро. Тетя Сара поручила мне разыскать его. Она в своем кабинете… Ты хочешь пойти, дядя?..

- Я иду туда.

Он вышел, а тем временем Вирхиния направляется к Джонни со слезами на глазах, чтобы поговорить с ним.

- Прости меня, Джонни, прости. Я не хотела подслушивать, это произошло невольно… Но меня сильно огорчило… Доставило мне огромную боль то, что ты сказал.

- Это не должно причинять тебе боль, я не вижу причины, по которой ты можешь плакать.

- Еще раз прости меня… Мои слезы уже высохли, мои бедные слезки. Мои тебя, вероятно, только сердят…

- Вирхиния!..

- Но я больше не тревожу тебя, не хочу надоедать тебе. Видишь?.. Я продолжаю плакать против своей воли… Мне стоило бы лучше уйти, я избавлю тебя от отвращения видеть меня плачущей… Прости меня,.. извини… Я ни на что не гожусь…

Вирхиния тихонько вышла, пересекла холл, одновременно вытирая слезы, и, возможно, надеясь, что голос Джонни остановит ее, что он подойдет к ней сзади, чтобы утешить. Однако Джонни сделал только один шаг и остановился, увидев другую девушку, воспламенившую его мечты, его сны, заполнившую его душу…

- Вероника!..

- Что случилось, Джонни?..

- Ничего, или почти ничего.

- Вирхиния вышла заплаканной.

- Ты же знаешь, что для этого ей немного было нужно.

- Разумеется, но…

- Бедняжка, она очень хорошая, но невыносима!..

- Джонни!..

- Она продолжает оставаться той же малышкой, которая не не давала мне играть, когда я видел ее дома на каникулах. У нее не было развлечений, которые не вредили бы мне; а затем были всякие нежности, жеманство и слезы.

- Так-так…

- Ты улыбаешься?..

- Что еще я могу делать? Она оказывает мне любезность, показав, что впервые ее метод не удается.

- Ее метод?.. Ты думаешь, что она такая по плану?..

- Не знаю, что тебе и сказать. В жизни та Вирхиния, которая представляется тебе таким прозрачным созданием, для меня – загадка.

- Как ты сказала?.. Загадка?..

- Она гораздо умнее, хоть ты и смеешься… Хотелось бы думать, как ты.

- Она чем-то навредила тебе, Вероника? Ты за что-то на нее обиделась?.. Скажи мне правду.

- Я, не спеша, думала об этом – у меня нет ничего конкретного, чтобы обвинять ее, а даже если бы и было, то я не сделала бы этого, так что давай оставим эту тему в покое.

- Почему ты не поступила бы так?.. У тебя нет ко мне нужного доверия? Ты настолько мне не доверяешь?

- Ясно, что есть, но мне не нравится осуждать других. Каждый из нас такой, каким сотворил его Бог – со своим образом действия, своим поведением – одни взлетают высоко, как орлы, другие ползают, как червяки…

- Что ты хочешь сказать?.. О ком говоришь?..

- Ни о ком. Это был образ, чтобы понять…

- Вероника…

Он нежно взял ее задрожавшую руку в свои, словно хотел спасти от чего-то, и пристально посмотрел в ее черные глаза умоляющим взглядом.

- Вероника!.. Какой ценой я смогу заслужить твою любовь? В обмен на какое мужество, какую жертву, какой подвиг?..

- Джонни, дорогой, мы договорились не говорить о любви какое-то время.

- Я это знаю, но есть вещи сильнее воли . Вероника, ответь мне на то, что я тебя спросил: какое доказательство, какое мужество, какая жертва необходимы?..

- Ради Бога, Джонни, вспомни наш уговор.

- Я не могу его помнить!..Я только знаю, что люблю тебя, и как тебя люблю!