Ложь под звездным соусом

– Я заинтригована!

– Дело в том, что у Александры в браке было двое детей: помимо Егора, родилась девочка, его сестра. Ее звали Лера, и она была моложе брата на четыре года. Муж Александры, физик-ядерщик, бросил ее на заре перестройки и отправился на ПМЖ в США, где ему предложили контракт в каком-то университете. Жена с детьми в его грандиозные планы не вписывались. Кузьмин стал опекать сестру и племянников, и они даже некоторое время жили вместе, пока он не женился. Лера погибла, когда ей было восемь лет – упала с ледяной горки во дворе дачного дома и сломала шею. С тех пор Егор стал зеницей ока Александры: ему дозволялось и прощалось все. Лехе почему-то кажется, что Егор поучаствовал в том, что случилось с Лерой.

– С чего он это взял?

– Я сказал, что Кузьмин с кузеном почти не поддерживали отношений после того, как его дела пошли на лад, однако они встретились на похоронах Леры. И вот тогда-то Кузьмин поделился с двоюродным братом своими подозрениями. У него не было никаких доказательств, но факты говорили в пользу того, что Егор терпеть не мог сестренку. Во-первых, его папаша эмигрировал сразу после ее рождения…

– Господи, неужели он всерьез мог винить в этом маленькую девочку?! – перебила Устинья изумленно.

– Не забывай, что Сугривин тогда был ребенком… хотя иногда кажется, что ублюдки вроде него сразу рождаются взрослыми и наполненными дерьмом по самые уши! Видно, из-за того, что Лера вовсе не знала отца, Александра баловала ее и старалась ограждать от всех неприятностей, какие только могут беспокоить ребенка. Егору стало казаться, что он отошел на второй план. Он считал, что все самое лучшее достается младшей сестре, а ему, так сказать, объедки с барского стола…

– И только на этом основании Кузьмин сделал вывод о том, что брат мог убить сестру? – недоверчиво спросила Устинья.

– Знаешь, как бывает: подозрение точит тебя изнутри, не давая покоя, и ты никак не можешь это объяснить, пытаешься убедить себя в том, что тебе показалось, привиделось, что ты сам себе все нафантазировал… Но, как говорится, осадок остается!

Устинья ненадолго задумалась. В ее собственной жизни такая ситуация тоже имела место. До сих пор она спрашивала себя, что бы произошло, закрой она глаза на проделки опекуна – может, ее жизнь не изменилась бы, а может, рано или поздно, очередь дошла бы и до нее? Много ночей с тех пор, как Устинья сбежала из поповского дома, она пыталась убедить себя, что ей все почудилось – просто потому, что такого не могло, не должно было быть на самом деле.

– Кузьмин соединил известные ему факты воедино и сделал выводы, – продолжал между тем Диду. – Но не думаю, что проблема его нелюбви к племяннику заключалась только в этом: вспомни хотя бы историю с изнасилованной учительницей!

– Так Захар тебе об этом рассказывал?

– Он рассказал обо всем, чтобы я четко понимал, с чем и с кем имею дело.

– И все же Кузьмин его покрывал! – возразила Устинья. – Платил за все его «косяки», улаживал проблемы – почему?

– Наверное, жалел сестру. Она потеряла мужа и дочку, и, может, ему не хотелось ее расстраивать? А когда она тяжело заболела, ему пришлось вести себя еще более осмотрительно и оградить от проблем, связанных с ее выродком-сыном.

– Слушай, а как тебе удалось выудить все это у совершенно незнакомого мужика? – изумленно поинтересовалась Устинья.

– Леха живет один, поговорить не с кем, кроме приятелей-алкашей, да и на Кузьмина у него зуб: в последнее время он вовсе прекратил «финансовые вливания» в кузена, и тот злится… Мне всего-то и потребовалось, что три бутылки портвейна! Вообще-то я не пью, но Захар ясно дал понять, что ждет от меня результата – пришлось импровизировать! Сам он способен выпить море водки и остаться почти трезвым… А еще Захар просил напомнить тебе, чтобы ты Регине не рассказывала о нападении на вас: он сам со всем разберется.

– Надо что-то делать с его мотоциклом: Регина не могла не заметить, что Захара нет, а его «железный конь» торчит под окнами офиса!

– Он дал мне ключи, – кивнул Диду. – Завтра с утра я заберу драндулет.

– А если Регина спросит?

– Ну, соври – к примеру, скажи, что Захар заходил, не застал ее и уехал на съемки… Не знаю, придумай что-нибудь поубедительней! Да, и еще одно: Захар просил запись вечера нападения с камеры, которая висит на подъезде дома напротив. Сможешь достать?

– Он хочет выяснить, кто на нас напал? А как же те два ушлепка, которых Захар покалечил, – может, их допросить?

– Тот, которого пес «задержал», отпущен под залог, а второй лежит в реанимации, так что с ним не поболтать.

– А кто внес залог?

– Его тетка. Кстати, бандит утверждал, что это Захар на них напал, а они защищались.

– Просто здорово! – простонала Устинья. – Это значит, что нам придется доказывать свою невиновность?!

– Не переживай, Захар никогда не оставляет такие вещи без ответа. И об этом также – ни слова Регине, сразу Мамочке запись передай, ладно?

– Диду, можно личный вопрос? – осторожно спросила Устинья.

– Личный? – удивился он. – Ну, попробуй!

– Это касается Захара и Регины…

– А, вот ты о чем!