Ложь путеводных звёзд (СИ)

Как был, весь в дорожной пыли, Килиан ворвался в покои Ильмадики. Он прибыл в столицу пять минут назад, в одиночку. Причина для такой спешки была самая веская. Как только он со своим отрядом вернулся в Неатир, ему немедленно сообщили об аресте Иоланты. Выяснилось, что легионеры связали ее, перекинули через седло и повезли в столицу, чтобы там «передать в руки правосудия». Пуще того: примчавшись туда, ученый обнаружил, что стража не пускает его в подвалы, ссылаясь на прямой приказ от самой Владычицы.

— Так было нужно, — пожала плечами Ильмадика.

На этот раз она не стала делать вид, будто не понимает, о чем речь. Завораживающий голос богини сегодня звучал тихо и печально. Против воли Килиан подумал о том, насколько тяжело ей было отдать такой приказ.

И все же он задал вопрос:

— Нужно — кому? И почему?

— Всем нам. Килиан, мне очень неприятно тебе это говорить. Но Иоланта предала нас. Она предала ТЕБЯ.

Последняя фраза эхом отдавалась в его голове.

«Она предала тебя».

«Они все всегда предают».

«Кроме Меня».

«Ты не можешь доверять никому».

«Кроме Меня».

«Никто не будет к тебе добр».

«Кроме Меня».

«Ты не нужен никому».

«Кроме Меня».

Килиан тряхнул головой и спросил:

— Что конкретно она сделала?

Цепляясь за остатки логики, он старался сделать что-то с захлестывавшей его болью и пустотой.

— Прости, но ты пострадал вместо нее. Один из иллирийских эжени признался нам, что она развеяла чары короля на королеве.

Килиан выдохнул. Об этом он знал. Да, ему было тяжело обманывать Владычицу, скрывая это от нее. Но эта боль была ему привычна. За прошедшее время он успел с ней сжиться.

— Я догадывался, — коротко произнес ученый, не уточняя, когда именно догадался. Не сообщая, что соврал ей на совете. Не раскрывая, что сам мог с тем же успехом называться предателем.

Ильмадика искоса глянула на него и продолжила:

— Она использовала тебя с самого начала. Втиралась к тебе в доверие. Манипулировала тобой. Теперь, оглядываясь назад, ты видишь? Она убедила тебя в своей безобидности, чтобы ты дал ей волю. Скажи, от кого исходила инициатива по ее участию в подготовке бала?

— От нее, — хрипло ответил маг.

«Дурак, дурак, дурак».

Всю свою жизнь Килиан Реммен старался действовать разумно. Быть умнее и хитрее других. Через свой разум доказывать свое право на жизнь. И разумеется, каждый раз, как он оказывался наивным дураком, принять это было крайне тяжело. Даже то, что он проглядел предательские настроения в рядах ансарров, до сих пор вызывало у него приступы самобичевания.

И Ильмадика об этом прекрасно знала.

— Извини, Килиан, — сказала она, — Но ты не справился с тем, что взвалил на себя. Я не виню тебя. Ты просто переоценил свои возможности. Ты хотел открыть ей глаза силой дипломатии, но в этом деле она гораздо сильнее тебя. Она не только смогла проворачивать свои интриги у тебя под носом, но и зародила зерна сомнений в твою собственную душу. Скажешь, это не так?

— Это так, — быстро кивнул чародей.

— Пойми. Каждый должен заниматься тем, что ему удается. Ты отличный исследователь. Открытые тобой заклинания могут принести нам не одну победу. Воин ты тоже неплохой. Но вот в людях ты не разбираешься совершенно. Оставь это тем, кто учился именно этому. Таким, как, к примеру, твой брат.

Килиан снова кивнул, и на этот раз даже упоминание достоинств его брата почти не задело его.

— Что будет с Ланой? — спросил он.

Богиня покачала головой:

— Лучше не называй ее сокращенным именем. Приучив тебя называть ее так и в свою очередь придумав сокращенное имя для тебя, она создала привязку. Чтобы казаться тебе дружелюбной и безобидной. Называя ее Ланой, ты каждый раз заново подставляешься под ее чары.

— И все-таки, — нахмурился ученый, — Что с ней будет?

Какое-то время Ильмадика смотрела на него. А потом ответила:

— Мы не станем казнить ее. Не теперь, когда она вступила в контакт с иллирийским подпольем. Вместо этого мы используем на ней твою разработку. Посмотрим, сможет ли она развеять чары на себе самой.

Чародей и так понимал, что не сможет. А даже если и сможет — не захочет. В том и коварство промывания мозгов. Даже понимая, что с тобой что-то не так, ты считаешь то, что происходит, абсолютно правильным.

— Ты позволишь мне самому привести приговор в исполнение? — спросил вдруг чародей.

Ильмадика приподняла брови:

— Вот как? Хочешь отомстить ей?

— Не люблю двуличных сволочей, играющих чужими чувствами, — дернул плечом мужчина.

— Мне жаль, — ответила богиня, — Если бы ты попросил меня раньше, я бы с радостью позволила тебе это сделать. Я понимаю, насколько для тебя это важно. Но в данный момент этим уже занимается Йоргис.

Ученый вспомнил этого «мачо» и заклятого врага покойной Эрвин, но ни взгляд, ни голос не выдали какого-либо сожаления о судьбе прекрасной чародейки. Казалось, что та, кто предала его, манипулировала им, более не имела права ни на его сочувствие, ни на его любовь.

— Ты могла бы сказать мне заранее, — укорил он Владычицу.