Ложь (СИ)

??????????????????????????Не сразу заметила, что мы уже на месте. И место это — вертолетная площадка. Вон и сам вертолет-миниатюрный настолько, что я на миг усомнилась, что мы туда поместимся.

Артем поздоровался с пилотом, и мы забрались внутрь. надели наушники и пристегнули ремни. Вертолет взмыл ввысь. Весь город, залитый по-весеннему ярким солнцем будто на ладони.

— Это потрясающе! — почти завизжала под смех Артема.

Мы долго летали, рассматривая знакомый места, которые с высоты выглядели совсем иначе. А потом зависли возле вершин Пешеходного моста.

— Мне нужно твое мнение еще по одному вопросу! — Артем достал из кармана что-то маленькое и сияющее, — Ты согласна сыграть свадьбу в августе?

Тон шутливый, а взгляд серьезный. Напряженный, а еще взволнованный и немного смущенный.

— В августе будет замечательно, — шум скрыл то, что мой голос сорвался.

— Да?

— Да!

Теплые метал, согретый в его руке обхватил мой безымянный палец, бриллиант сиял на солнце. Мы поцеловались, и я почувствовала, как от счастья кружится голова.

Приземлившись, сразу отправились на встречу. Обсудили проект будущего дома и вновь вместо чертежей я увидела настоящие комнаты. Их дизайн, мебель, мелочи над камином. Даже почувствовала запах, которым будет наполнен наш дом.

Вы чувствовали себя когда-то самым счастливым? Я — да. Каждую секунду этого такого короткого дня я была самой счастливой.

Вам казалось, что вы летите в пропасть? Темную и бездонную? Мне — да. Дважды.

В тот вечер я еще не знала, что скоро будет третий. И представить себе не могла, что есть катастрофы пострашнее тех, что уже случились.

Мы крепко спали. Усталые, утоленные, безумно счастливые. Я не вспомню потом что конкретно мне снилось, но это точно было что-то приятное. Настолько, что когда телефонный звонок разбудил, я очень старалась уснуть вновь, даже услышав, как Артем стал ругаться сквозь зубы.

— Маленькая… Вика, — а вот этот жуткий, хриплый шепот был как ушат ледяной воды на голову, — Кое что случилось…

Глава 24

Первый глоток пива сестра сделала в тринадцать лет у меня дома. Первую сигарету, вернее сигару, крепкую настолько, что мне даже стало ее жаль, попробовала тоже при мне и это отвернуло ее от курения раз и навсегда. Я вместо мамы обсуждала с ней месячные, контрацепцию и первый секс. Ни раз, ни два и ни пять уточняла в разных формах — «это» должно случиться только если ты действительно хочешь. Именно ты, а не только твой парень.

Я придумала «правило квартета». Два бокала легкого спиртного и два стакана воды — то, что имеешь право выпить за один вечер, если хочешь быть девушкой, а не пьяной бабой. Я говорила, что нельзя пить никаких коктейлей в незнакомой компании и нельзя оставлять свой напиток в ней же без присмотра. Я говорила, что если кавалер не провожает домой со свидания, то оно тут же должно стать последним. Я показывала, как защищаться и говорила, в какой момент физическое воздействие оправдано…. Я столько всего говорила.

И именно поэтому она позвонила Коле, а не мне. Потому, что решила будто разочаровала меня. Так сказал Борис Анатольевич, Ирин знакомый психотерапевт. А еще он сказал, что случай, когда жертва изнасилования решала попросить помощи у мужчины, а тем более к того, которого видела чуть ли не один единственный раз в жизни, на тысячу один. Ей, моей младшей сестре было проще рядом с совершенно чужим человеком, нежели со мной…

Оля не получила серьезных физических травм. Сотрясение легкое, а синяки и ссадины скоро заживут. Всю необходимую профилактику провели и проводят, а значит она должна поправится. Физически.

А морально…. Что делать, как облегчить боль, которую нельзя унять таблетками и перевязками? Как стереть из памяти сестры кошмар, не дающий ей жить, а не существовать на успокоительных.

Она не сказала, кто. Не сказала даже, где была этой ночью. Но мы искали. В полицейской базе такого…. генетического материала нет, потому оставалось надеяться на наших людей. Но уже пятые сутки, а ни одной зацепки. Видели машину, из которой ее выкинули, но ни марки, ни номеров….

Мама. Она плакала не переставая. Будто за нас двоих потому, что я не могла проронить ни слезинки. Будто пустыня внутри. Так что же чувствовала она? Какого это — знать, что постигло твоего ребенка? Часть тебя? Папа внешне само спокойствие. Словно запрограммированный биоробот. Это хуже маминых слез. Потому, что они рано или поздно иссякнут. Придет момент и часть горя и боли покинет наконец вместе с ними душу. А вот если не давать им выход, то когда-то они переполнят и разорвут на куски. Знаем-плавали.

Столо закрыть глаза, и я вновь видела синяки на лице и шее сестры. Разодранную и забрызганную кровью одежду. Вновь видела мрак и отчаяние на дне потухших глаз. Ее боль выворачивала меня наизнанку. Если бы не Артем, вряд ли смогла бы держаться как держусь.

Оля… оказалась на окраине одного из спальных районов. Прохожие в редкий раз не прошли мимо, а помогли. Иначе бы… Иначе.