Ложь, страсть и бриллианты

– Ты забыл, что я Тейлор? Джессика Тейлор. «Тейлор файн джуелз». Я же говорила, что выросла среди всего этого. До того как пути наших с тобой родителей разошлись, я даже сделала несколько эскизов для новой коллекции. Но и до этого отец прислушивался к моим советам по уже существующим.

Она повернулась к толпе и сразу увидела подходящий пример:

– Видишь ту женщину в чересчур коротком красном платье?

Алекс проследил, куда был направлен взгляд Джессики:

– Я бы не сказал, что оно чересчур короткое.

«Кто бы сомневался», – подумала Джессика. Наверняка он не считает это платье не по размеру узким. Еще бы, ведь грудь женщины едва не вываливалась из декольте.

Вслух же Джессика произнесла:

– Серьги и ожерелье, что ты на ней видишь, мои. Огранка камней типа «маркиз» в оправе из белого золота. Помню, папа попросил меня поработать немного с дизайнерами компании. Он хотел, чтобы все было сделано идеально. И никому, кроме меня, не мог доверить контроль над ними.

Джессика довольно улыбнулась и ничего не могла с этим поделать. Да, во всей компании только она могла довести дизайн украшений до совершенства. Дни работы у отца, когда тот безоговорочно доверял ей, были лучшим временем в ее жизни. Как хотелось Джессике делать это постоянно. Как хотелось построить карьеру в ювелирном бизнесе.

Первый раз ей подумалось, что не стоило так просто отказываться от своей мечты. Ее так заняли вопросы новой жизни, что она совсем забыла про свои цели. А ведь она могла попытаться, могла стать дизайнером пусть в другом городе, в другой компании.

И вновь молчаливая пауза затянулась. Джессика повернулась к Алексу, и резкий взгляд его синих глаз заставил ее вздрогнуть.

– Я наблюдаю у тебя такую улыбку, только когда ты играешь с Генри, – заметил он глухим и глубоким тоном. Грудь его встревоженно вздымалась, отчего и самой Джессике стало казаться, что ей не хватает кислорода. – Почему я раньше ничего об этом не знал?

Джессика заморгала, пальцы одной руки сжались в кулак, другой – вцепились в усыпанный стразами клатч. Алекс слишком резко менял темы разговора, перескакивая от бизнеса к личному и наоборот. Она не поспевала за ним. Не в смысле беседы, а в чувствах, которые испытывала она при разговоре на эти темы.

Что было сейчас в его взгляде – плохо скрываемая страсть или с трудом сдерживаемый гнев? Джессика не могла сказать точно, но, почувствовав на животе его эрекцию, она взмолилась, чтобы это был гнев.

Облизнув губы и несколько раз сглотнув, убеждаясь, что способна говорить, Джессика собралась с мыслями:

– Наверное, отец никому не рассказывал. Возможно, он хотел выждать время, убедиться, что мои изделия продаются, и уж потом официально брать меня в штат компании.

Алекс поднял руку и убрал локон волос с лица Джессики. Кончики его пальцев чуть пощекотали ей щеку. Электрический разряд пронизал все ее тело с головы до ног, кожа моментально покрылась мурашками.

– Партия этих украшений была небольшой, – сказал Алекс более мягко. Каждое слово с трудом достигало ее атакованный гормонами мозг. – Но продажи были очень и очень хорошими.

Джессика закрыла глаза. Такое признание дорогого стоит.

– Я даже помню, что предлагал расширить линейку тех изделий. Но думал, это работа всей команды. Поэтому не обращался ни к кому из дизайнеров лично.

– Если ты говоришь это из доброты или хочешь меня к чему-то склонить, то прошу, повремени признаваться в этом, – пробормотала Джессика. – Дай мне подольше насладиться этим приятным чувством.

Не открывая глаз, она почувствовала его приближение, теплое дыхание на своем лице. Его лосьон после бритья – как дурманящая смесь цитрусовых и табачных ароматов, которые она так хорошо помнила после той единственной совместной с ним ночи. Как и тогда, Джессика глубоко вдохнула в себя этот запах, чтобы наполниться им и удержать внутри как можно дольше.

Его губы прижались к ее губам. Крепко и нежно. Страстно, насколько позволяло их местоположение. Притягивать взгляды сотен окружающих не входило в их планы, хотя Джессика ни на секунду не подумала об этом. Она уже была где-то совсем далеко.

Их уста разомкнулись намного раньше, чем ей бы хотелось. Ей вдруг стало так холодно и одиноко. Лишь теперь она открыла глаза, едва не застонав от досады.

Не отдаляясь ни на сантиметр, Алекс тихо прошептал:

– Ты сказала, что я склоняю тебя к чему-то. Ты хочешь узнать к чему?

Его пальцы обхватили запястья Джессики, он чувствовал бьющийся в них пульс.

«Да, да, да!» – стучало у нее в голове. Она даже не расслышала вопрос, но прочувствовала интонацию Алекса. С таким же успехом он мог спросить, выйдет ли она за него замуж. Может ли он подхватить ее и уединиться где-нибудь. На все вопросы Алекса ей хотелось кричать «Да!».

Едва не сорвавшимся голосом Джессика спросила:

– К чему же?

Так много слов. И сама она кажется разумной в эту минуту, хотя на самом деле огонь в ее теле буквально толкал броситься к Алексу в объятья и отдаться ему где угодно, только побыстрее.

– Ты поедешь ко мне домой?

Вопрос показался слишком банальным.