Ложь в твоем поцелуе

– Нет. – Голос его при этом звучит недовольно, словно у ребенка, которому запретили трогать конфеты. Я же, напротив, облегченно вздыхаю. – Я могу читать мысли всех людей, и только некоторые члены Зимнего Дома доставляют мне проблемы. Не знаю почему. В общем, вас труднее контролировать. Может быть, потому, что наши силы так похожи друг на друга.

Невольно мне на ум снова приходит наша первая встреча на кухне. Нет, вторая, хотя в тот момент я этого не поняла. Помню, как странно я себя чувствовала и как пристально он тогда смотрел на меня.

– Поцелуй… – начинаю я, касаясь пальцами своих губ. – Это был контроль над разумом?

Легкая улыбка скользит по губам Кево, когда он бросает на меня быстрый взгляд.

– Нет. Как я уже сказал, с вами, особенно с тобой, все сложнее. Поверь мне, я пытался и, возможно, даже слегка подтолкнул тебя в правильную сторону, когда ты не хотела идти со мной на кухню. Но поцелуй был настоящим.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу, когда вспоминаю тот вечер и его губы на моих. Но помню я и то странное чувство, которое не могла объяснить. Именно оно побудило меня улизнуть с бала с почти незнакомым парнем. Глядя на Кево сейчас, я еще чувствую некоторое напряжение, хотя и пытаюсь его игнорировать. Но потом вспоминаю, и что произошло после.

Я отворачиваюсь от Кево и наблюдаю за машинами у наших ног, крошечными маленькими людьми, которые снуют по улицам и живут своей обычной жизнью. Все они понятия не имеют о том, что происходит вокруг них. Они не знают, что сейчас, именно в этот момент, природное равновесие колеблется, потому что в мире до сих пор царит зима. И что здесь, наверху, назревает революция.

Проходит несколько минут; я направляю свой взгляд на Кево и жду, когда он ответит мне тем же.

– Я не могу этого сделать. Не могу, не поговорив со своей семьей.

Он смотрит на меня с грустным выражением в карих глазах.

– Ты знаешь, что проиграешь.

– А ты знаешь, что я буду бороться.

Пикабу

Кево отвел меня обратно в комнату, но дверь не запер. Очевидно, думает, что мне хватит здравого смысла, чтобы не попытаться снова сбежать. В этом он прав, пока. Я понимаю, что не могу позволить себе провернуть акцию, подобную вчерашней. Если меня поймают, то снова запрут в комнате, наложив на нее дюжину блокировок, и тогда у меня не будет шансов. Нет, моя следующая попытка должна быть хорошо продуманной и безупречной. Потому что она определенно будет последней.

И пока я лежу в одиночестве на кровати и смотрю в потолок, у меня достаточно времени, чтобы прокручивать в мыслях один план за другим. Как выбраться отсюда, поговорить с дедом и заставить его сотрудничать с мятежниками Ванитас. Если то, что рассказал мне Кево, правда, они – хорошие парни. Дедушка должен это понять.

Однако после разговора с Кево я сомневаюсь, что он так запросто отпустит меня. Кажется, он ничуть не доверяет моему деду, в чем я, конечно, не могу его винить, учитывая историю его семьи.

В какой-то момент возвращаются остальные члены группы, и в квартире вновь становится шумно. Я слегка напрягаюсь, поглядывая на узкий просвет приоткрытой двери, ведущей в коридор. Кево я более-менее доверяю, но ко всем остальным это не относится.

Когда Катарина, наконец, стучит в мою дверь и зовет ужинать, я, нервничая, следую за ней. Даже вчера я чувствовала себя как ягненок, которого ведут на бойню. Однако это было до того, как я выступила против них всех, а двоих даже отключила. Поэтому сегодня это чувство еще сильнее.

На этот раз, однако, коробок с пиццами на кухонном столе нет. Все собрались на диване, держа коричневые картонки на коленях. Они и в самом деле похожи на семью, которая приятно проводит вечер.

Когда я вхожу в комнату, все, как и вчера, пялятся на меня. Катарина игнорирует эти пристальные взгляды, молча сует мне в руки картонную коробку и садится на диван между Кево и парнем, чье имя я не знаю. Я в нерешительности остаюсь стоять на месте, обдумывая, что мне теперь делать. Они ждут, что я сяду к ним, или мне просто забрать еду и уйти вместе с ней в свою комнату?

Через несколько секунд, когда со мной никто не заговаривает, я решаю остановиться на смешанном варианте. Вместо того чтобы сесть с ними, я вытаскиваю из-за гигантского обеденного стола стул и устраиваюсь на нем. На меня еще некоторое время косятся, но постепенно все возвращаются к своим разговорам, а потом, кажется, и вовсе забывают про меня. Краем глаза я вижу, как в комнату входит Белла. Она не говорит мне ни слова, но я чувствую вину. Может, мне стоит извиниться перед ней? Или попытаться со всеми ними подружиться?

Как раз в тот момент, когда я подумываю о том, чтобы присоединиться к остальным, рядом со мной появляется тень. Я поднимаю глаза и обнаруживаю Уилла, который садится рядом со мной. Ну, класс.

– В чем дело? – как можно более невозмутимо спрашиваю я, вынимая из коробки спринг-ролл.

Уилл подпирает лицо кулаком и смотрит на меня с каким-то невнятным выражением лица.

– Вчера ты показала нам довольно сильное выступление.

– Благодарю.

– Я никак не могу решить, глупая ты или просто очень смелая.