Ложь во спасение

Но не одна, а в компании тети Аллы – той самой домработницы, которую всерьез боялся Евгений. В этот раз он, пожалуй, впервые за все время работы у них тети Аллы обрадовался ее присутствию. Третий часто бывает лишний, но далеко не во всех случаях. Наличие тети Аллы избавляло от необходимости оправдываться, сочинять очередную версию о причине задержки на работе. Отсрочка была временной, Евгений прекрасно это понимал – домработница, догладив белье в спальне, очень быстро собралась и ушла, снова оставив их с Яной наедине в квартире, которая, кажется, уже давным-давно превратилась в могильный склеп.

– Ты же сказала, что отпустила ее, – спросил Евгений без интереса и даже без знака вопроса в конце. Просто для того, чтобы не молчать. Вчерашний разговор все еще висел в тяжелом, пропитанном отчаянием и недоверием, воздухе.

– Я подумала, что это может показаться подозрительным. Поэтому попросила прийти. Она и ужин заодно приготовила. Будешь есть?

– Я не голоден, – соврал Евгений, с тоской вспомнив Ленкину яичницу. – И что-то неважно себя чувствую. Голова болит. Пойду спать, наверное.

– Девять часов вечера. Самое время спать. Не забудь посмотреть «Спокойной ночи», – без выражения в голосе посоветовала Яна.

– «Спокойной ночи» уже закончились. Придется сегодня засыпать без вечерней сказки… для малышей.

«Этот кошмар не кончится никогда, – тупо подумал он, вешая в шкаф одежду. – Она всегда будет видеть во мне убийцу и ждать признания, а я буду ненавидеть ее за это и бесконечно грубить… Так будет всегда, ничего не изменится даже если…»

– Женя, – послышался рядом ее голос. Пришлось прервать поток мыслей и выглянуть из-за дверцы одежного шкафа.

– Что?

– Я хотела спросить тебя… Где ты был?

– Что значит – где я был? На работе, где же еще…

– Я не про работу сейчас спрашиваю.

– А, понятно, – скривился Евгений. – Извини, задержался. Зашел в соседний подъезд и тюкнул по голове топориком парочку соседей. Ты же знаешь, я без этого жить не могу. Ни есть, ни спать не могу. Хобби у меня такое теперь, понимаешь?

– Очень смешно, – ответила Яна. – Но вообще-то я спросила про ночь.

– В смысле? – опешил Евгений. – Что значит – про ночь?

– А то и значит, – глядя на него обжигающе холодными глазами, пояснила она. – Я спросила, где ты был ночью.

– Какой еще… ночью?

– Этой, – прозвучал в ответ слегка раздраженный голос. – Этой, сегодняшней, ночью.

Джемпер почему-то никак не вешался на плечики. Рукава путались, одно плечо перевешивало другое, как будто кто-то заколдовал этот дурацкий одежный шкаф, в который теперь ничего невозможно было повесить…

Он швырнул плечики вместе с джемпером на диван, хлопнул, не пытаясь рассчитать силы, дверцей шкафа и яростно прошептал ей в лицо:

– Этой ночью я спал. Спал, слышишь? В одной постели с тобой, между прочим, спал. Ты не заметила?

Под напором его ярости Яна сникла, отвела в сторону взгляд.

– Нет уж. – Евгений не мог остановиться. – Нет уж, ты мне скажи! Скажи, не заметила?

– Не заметила, – отозвалась она горьким эхом уже откуда-то из глубины соседней комнаты. Евгений, ослепленный яростью, даже не увидел, как она вышла. – В том-то и дело, что не заметила. Если бы заметила, не спрашивала бы.

– Янка!! – заорал он и бросился вслед за ней. Догнал, схватил за плечи и стал трясти, как куклу, набитую паклей. – Нет, ты объясни мне, что все это значит! Что значит – не заметила?!

– Пусти меня, – жалобно простонала она. – Пусти, пожалуйста…

«Боится. – Мысль разорвалась внутри маленькой бомбой, раскидав звенящие осколки по всей голове. – Она ужасно меня боится…»

Ему даже самому стало страшно от этого ее страха.

Он отпустил ее – руки разжались сами собой и безвольно повисли вдоль тела.

– Не надо меня так сильно бояться, – сказал он больным голосом. – Я тебя… не трону.

Она кивнула в ответ и отступила на шаг.

– Я спросила, потому что… потому что проснулась ночью, а тебя не было. Я думала… Я ждала целый час, а потом мне стало страшно, и я… Выпила снотворное и заснула.

Она говорила куда-то в пустоту. Словно и не про него говорила, ни к нему обращалась, а проговаривала какую-то скучную роль, навязанную ей не блещущим талантами режиссером.

«Черт!» – подумал Евгений. Только этого еще не хватало. Не хватало только стать лунатиком, разгуливать ночами по близлежащим крышам, пугать кошек и летучих мышей. Он совершенно не помнил, что вставал ночью с постели. Он даже и не подозревал об этом. Сон был тяжелым, полным сновидений, обрывки которых еще носились в воздухе, когда он проснулся. Но теперь, спустя четырнадцать часов, собрать целую картинку из этих обрывков не представлялось возможным.

– Янка! – Она даже не обернулась на звук его голоса. – Янка, а ты уверена в том, что… это тебе не приснилось? Что я на самом деле…

– Прекрати, – перебила она. Не справившись с эмоциями, закрыла лицо руками и повторила несколько раз срывающимся на крик голосом: – Прекрати, прекрати, прекрати сейчас же!.. Ты меня считаешь за сумасшедшую, да? Ты думаешь, у меня галлюцинации?

– А ты меня? – тихо спросил он в ответ. – Ты меня за кого считаешь?