Ложь во спасение

Все так и ахнули, а Шелби рухнула в кресло. Ее рабочий день еще не начался, а насыщенное событиями утро изрядно ее вымотало.

– Минуточку! – Виола развернула кресло так, чтобы Шелби оказалась к ней лицом. – Ты хочешь сказать, что Мелоди наняла этого Кэттери, чтобы столкнуть машину Гриффина Лотта с дороги? А зачем ей это понадобилось?

– Она наняла его «проучить» меня, но ему помешал Грифф, пришлось атаковать его.

– Проучить тебя? Но почему? – Тут Виолу осенило, и от лица разом отхлынула вся кровь. – Ясно. Потому, что я ее отсюда выставила.

– Ты не виновата, бабуль. И я не виновата. Никто из нас не виноват. Никто.

– Видит бог, она испорчена донельзя, и всегда в ней эта сволочная жилка чувствовалась. Но я не ожидала, что она способна на такое!

– Она заплатила Арло тысячу вперед и пообещала еще тысячу, когда дело будет сделано.

Виола кивнула. Теперь ее щеки пылали.

– Она под арестом?

– Она в участке, ее допрашивают.

– Если ее не посадят, я потребую у шерифа объяснений.

– Не знаю, чем дело кончится, но что все это омерзительно – это точно. И еще хочу, чтобы все знали: я тоже не без греха. Я поехала в большой дом и двинула ей в физиономию. Я просто обезумела. Врезала ей так, что она свалилась. И, будь такая возможность, врезала бы еще.

Все опять ахнули, а Виола расплылась. Она нагнулась и крепко обняла внучку.

– Вот и молодец!

– Жаль, я этого не видела! – Мейбелин сложила на груди руки. – Конечно, говорить так не по-христиански, но мне бы хотелось на это посмотреть да еще и сфоткать на мобильник.

Тут в разговор вступила Лорели.

– Тетя Пэтти говорит, когда мисс Пьемонт не видит, Мелоди совсем распускается и вертит ею как хочет. – Лорели понимающе кивнула. – Так что мне тоже жаль, что я не видела, как ты ее приложила. Только я бы уж не на фото, а на видео засняла!

Она подошла к Шелби и тоже обняла.

– Ты, Шелби, на этот счет не переживай. Я знаю кучу людей, которые дорого бы дали, чтобы увидеть, как ты приземлила эту девицу на ее титулованную задницу. Верно я говорю, мисс Ви?

– Вернее не бывает, Лорели.

– Хорошо, не буду переживать. – Шелби потрепала Лорели по руке. – Хочу сегодня пораньше приступить к работе, если никто не возражает. Заняться полотенцами, парфюмерией и прочим. Надо немного голову проветрить.

– Приступай на здоровье.

Кристал дождалась, пока Шелби исчезнет в подсобке, и спросила:

– Как думаете, что станет делать миссис Пьемонт?

– Поживем – увидим.

Но долго ждать не пришлось.

Когда наступило обеденное затишье – все неработающие мамы отправились забирать детей из школы или дожидаться их дома, а у работающих женщин еще не закончился рабочий день, чтобы они могли заскочить на стрижку, краску или массаж, в салоне у Ви появилась Флоренс Пьемонт.

В зале в который раз воцарилась мертвая тишина. Флоренс – само достоинство, в темно-синем платье и строгих туфлях – кивнула Шелби, которая стояла в приемной за стойкой, затем обратилась к Виоле:

– Виола, не найдется нескольких минут для разговора? Наедине. С тобой и Шелби.

– Конечно. Шелби, у нас в комнате отдыха сейчас никого нет?

– Не должно быть. Через час должны прийти трое, а сейчас процедуры у двух клиенток.

– Вот и хорошо. Пойдем туда, Флоренс, там тихо и хорошо. Кристал, когда ко мне на три тридцать придет, усади ее, пожалуйста, с журнальчиком.

– Виола, спасибо, что готова уделить мне время, – проговорила Флоренс.

– Ты же мне не отказала бы? – Виола прошла в заднюю дверь, через раздевалку со шкафчиками. – Чай, не первый день знакомы.

– Это точно. Уж и не припомнишь, сколько. Как твоя мама, Ви?

– Бодрячком, как всегда. А твоя?

– Сдает понемножку. Но жить во Флориде ей нравится. Мой брат Сэмюэл к ней каждый день наведывается.

– Всегда был добрый мальчик. Присядь, пожалуйста.

– Спасибо, Ви, с удовольствием. По правде говоря, устала я – сил нет.

– Миссис Пьемонт, у нас отличный персиковый чай. Горячий или холодный, – добавила Шелби. – Принести вам?

– Горячего я бы выпила, если нетрудно. Спасибо тебе.

– Совсем нетрудно. Бабуль?

– С удовольствием, милая, спасибо.

– Виола, как тут у тебя хорошо! Тишина, покой. Ты всегда была умная и знала, как все обустроить, чтобы дело шло.

– Приятно это слышать. Всем нам время от времени полезно посидеть в тишине и покое.

– И даже чаще, как мне кажется. Как этот тон называется, каким у тебя стены здесь выкрашены?

– Он называется «Золотые сумерки». Красивое название!

– Красивое. Покой, – вновь повторила Флоренс с легким вздохом. – Виола и Шелби, для начала скажу, что после вас я намерена наведаться к Гриффину Лотту. Но сперва мне хотелось переговорить с вами. Надо бы еще и Аду-Мей пригласить.

– У нее клиентка. Ничего страшного, Фло. Мы ей передадим, что ты хотела сказать.

– Я хочу перед всеми вами извиниться. И перед твоим отцом, Шелби, тоже. Перед твоей дочкой, перед братьями. Перед Джексоном, Виола.

– Миссис Пьемонт, вам не за что перед нами извиняться.

– Но я прошу, чтобы вы приняли мои извинения.

– Разумеется. – Шелби подала чай в изящных чашках.