Ложь во спасение

Вино в моем бокале на этот раз обычное, какая-то не очень дорогая молдавская марка. Но вкус у него приятный. Пью маленькими глотками, смакуя удовольствие. В летнем кафе кроме нас почти нет посетителей – холодновато уже сидеть на осеннем ветру, пора летних удовольствий ушла вместе с летом. Желтый, скрученный в трубочку лист приземляется на середину стола и медленно ползет, шурша, к моему бокалу. Лист похож на смешное и диковинное насекомое. Он замирает в нескольких сантиметрах от края, словно опасаясь чего-то. Улыбнувшись, набираю в легкие побольше воздуха и начинаю дуть на лист, прогоняя его на противоположный край столика. Лист послушно движется в указанном мной направлении до тех пор, пока его не подхватывает встречный поток воздуха. Пабло Гавальда смешно надувает щеки, вступает в игру, и некоторое время мы дурачимся, гоняя лист по столу. Налетевший порыв теплого ветра уносит лист прочь, нам остается только проводить его печальными взглядами.

– Эй! Ты где? – доносится до меня насмешливый голос спустя какое-то время. Задумавшись, я на минуту выпала из действительности. Улыбаюсь в ответ:

– Вспоминаю детство. Знаешь, я в детстве не любила осень именно из-за листьев. Очень переживала, что они умирают. Даже плакала иногда.

– А теперь?

– Теперь я отношусь к этому философски. Рано или поздно ведь умирает все живое. И мы в том числе. Стоит ли плакать о листьях?

– Не стоит, конечно. Расскажи о себе еще что-нибудь.

– Что именно?

– О чем, например, еще ты плакала в детстве?

Наморщив лоб, честно пытаюсь вспомнить подробности почти двадцатилетней давности. Вопрос Пабло Гавальды застал меня врасплох.

– Не знаю. Как и все дети, наверное. Плакала, когда разбивала коленку. Когда не хотела ложиться спать вовремя. Когда получала незаслуженную двойку. А ты?

– Я?

С большим трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться вслух. Вид у Пабло Гавальды такой, будто я спросила о чем-то непристойном.

– Ты не был ребенком?

– Наверное, был, – отвечает он серьезно. Трет переносицу и никак не может вспомнить ни одной причины своих детских слез.

– У вас, в Испании, дети не плачут?…

Мы дружно смеемся над моим предположением. Поднимаем бокалы и в который раз уже пьем за нашу удивительную встречу. Солнце медленно садится за горизонт.

– Знаешь что. – Откинувшись на спинку стула, я пристально смотрю ему в глаза и предлагаю почти равнодушно: – Может, пойдем ко мне? Мы здесь уже часа три сидим, кажется. Я замерзла.