Ложь за ложь

Пожав плечами, та еле слышно извинилась.

– Это тот парень, с которым ты говорила у лифта? – спросил я.

Лейни тяжело вздохнула:

– Да.

– Он что, живет в квартире напротив?!

Это мне не понравилось. Вообще. Уолтер не выглядел серьезным соперником, но у него явно были виды на Лейни.

– Да.

– И следит через глазок, дожидаясь твоего прихода? Мне одному это кажется стремным?

– У него гостиная сразу за дверью, а стены здесь тонкие.

– Или он просто гнусный извращенец! Мне это не нравится.

Лейни сложила руки на груди:

– Уолтер не гнусный и не извращенец. Он милый, отзывчивый и добрый.

– Тогда почему тебя заботит, что он услышит, как уходит Иден?

Лейни нервно потерла висок.

– Потому что он видел меня с тобой и у него наверняка возникли вопросы. А я сейчас не в состоянии объясняться еще и с Уолтером.

Я приподнял бровь:

– Я сам могу объясниться с Уолтером.

– Вот уж этого не надо, – отрезала Лейни.

– Мне казалось, между вами ничего серьезного?

Лучше, чтобы так и оказалось. Во мне вдруг проснулся страх: если Лейни увлеклась Уолтером, мне придется делить сына с каким-то посторонним мужиком, и я не уверен, что у меня это получится.

Лейни яростно глянула на Иден.

– Ну и что! Все не так просто, а тут еще твое присутствие… Я не хочу обижать Уолтера, рано или поздно мне придется объяснить ему, что происходит, но я предпочитаю поговорить с ним с глазу на глаз.

– Так что, мне идти или… – Иден показала большим пальцем назад, на дверь, поглядывая на меня и на Лейни.

Лейни вздохнула и кивнула.

– Да. Извини. Спасибо огромное, что приглядела за Коди.

Она обняла подругу, и над ее плечом Иден уставилась на меня не вполне понятным взглядом. Я топтался в кухне-гостиной, пока Иден обувалась в прихожей.

Квартирка у Лейни оказалась маленькая, но уютная и удобная. Голые стены стандартного кремового цвета, на тумбочке у серого дивана расставлены фотографии в рамках, под диваном корзина с детскими игрушками, а на полу расстелено толстое голубое одеяло. Я гадал, давно ли Лейни здесь живет.

Болезненно сморщившись, она осторожно отперла замок и выпустила Иден. Не успела она толком прикрыть дверь, как послышался тихий стук. Она оглянулась на меня и сделала жест, будто отодвигая меня в сторону.

– Да ладно? – еле слышно изумился я, потому что Лейни явно хотела меня спрятать.

Смысла в этом я не видел – Уолтер наверняка разглядел в глазок, как я вошел, но Лейни прошептала: «Пожалуйста», и я подчинился (пока).

До меня доносился тихий мужской голос и едва различимые ответы Лейни, но слов я разобрать не смог. Меньше чем через минуту замок в двери щелкнул. Я вышел из своего тайника и увидел, как Лейни застыла, держась за дверную ручку, а пальцы другой руки – у рта.

– Все в порядке? – спросил я.

Она закрыла глаза и прерывисто выдохнула, но все-таки кивнула.

Я не знал, как поступить. Я хотел ее как-то утешить, но не знал, уместно ли сейчас вмешиваться и понравится ли это Лейни. Все же я решил, что ситуация требует большего, чем помалкивать в противоположном углу, и подошел.

– Тебе нужны ободряющие объятия?

Лейни подняла на меня мокрые глаза. Подбородок у нее дрожал.

Я широко развел руки, и она, помедлив несколько секунд, прижалась ко мне, схватившись за рубашку и зарывшись лицом в грудь. Я обнял Лейни, упиваясь знакомым ощущением ее близости и нашими идеально совпадающими телами. Опустив голову, я вдыхал запах ее шампуня. Сложность нашей ситуации сегодня усугубилась хрен знает насколько, и некоторые моменты новой реальности, видимо, пробрали Лейни до глубины души.

– Он расстроен? – Я едва не подавился этими словами, но все-таки произнес безо всякой издевки. Лейни отпустила мою рубашку и разгладила ткань ладонями.

– Он обеспокоен и сбит с толку. Он хороший друг.

Мне пришлось напомнить себе, что пока я жил букой-одиночкой и почти монахом, Лейни одна растила ребенка.

Она всхлипнула и потрепала меня по груди:

– Пойдем, познакомлю тебя с Коди.

Я пошел за ней по коридору.

– Я переселила его в детскую, а то в колыбельку он уже не помещается, – шепотом сообщила Лейни, открывая дверь и заходя во вторую комнату.

Здесь стены были выкрашены в светло-желтый оттенок сливочного масла, а над детской кроваткой красовались самоклеящиеся горы и мультяшные звери. Сверху висела музыкальная карусель с самолетиками, а в кроватке, запеленутый в одеяло с рисунком на тему воздухоплавания, зажмурив глаза и приоткрыв рот, возлежал младенец.

Лейни наклонилась и провела пальцем по пухлой щеке. Ребенок чмокнул маленькими губками, разжал ручонки и снова стиснул кулачки. Я стоял и смотрел на него, такого маленького, новенького и такого безусловно моего – в чертах лица, особенно в рисунке рта, угадывалось несомненное сход- ство.

– Разве он не прелесть? – прошептала Лейни.

Я кивнул, не в силах подобрать слова. Очень хотелось взять малыша на руки, но я побоялся его разбудить: у Лейни был очень усталый вид.

– Слушай, а по ночам он хорошо спит?

– Иногда, – она чуть улыбнулась.

В голове у меня образовался водоворот.