Ложа чернокнижников

Отличный день! Встал пораньше и был в магазине пластинок на Оксфорд-стрит почти сразу после открытия. Отстоял в очереди минут двадцать и обзавелся собственным экземпляром «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». Я приторчал от картинки на конверте, потому что слева, среди фантастических существ, окружавших Битлз, стоял угрюмый Алистер Кроули. Может, мистер Козмик в конце концов и прав насчет битлов. Так или иначе в этой пластинке есть нечто роковое. Пока не знаю, каким образом, но эта пластинка — часть моей судьбы.

Вернувшись к себе, я стал гонять пластинку снова и снова. У меня такая потребность. Я должен слушать музыку снова и снова, чтобы она стала частью меня. «Sgt. Pepper» — запись этого лета, но я знаю, что уже к осени все мелодии оттуда будут для меня мертвыми и безжизненными. Возможно, лишь вернувшись к этой пластинке годы спустя, я смогу уловить что-то из того летнего энтузиазма. А сейчас, июньским утром, эта пластинка завораживает: эта плотная стена звука, и композиции плавно перетекают одна в другую, и калейдоскоп лирических образов и звуковых эффектов. Музыка была резкая — под стать яркому, броскому конверту. Когда я начал слушать, я испытал приступ неистового ликования, но мало-помалу до меня дошло, что темы, в общем-то, довольно грустные — о том, как человек старится, погибает в автокатастрофах и всякое такое. Это музыка лета 1967 года, и, ставя пластинку на проигрыватель, я всегда смогу вернуть это, такое важное для меня, лето. Но кто знает, кем я буду, когда стану слушать эту пластинку лет через двадцать?

Пока я паковал вещи, я нашел маленькую заначку опиума, о которой совершенно позабыл. Я немного поколебался, потому что опиум вызывает у меня сильнейшие запоры. С другой стороны, это деликатный наркотик, и я под кайфом буду вполне вменяемым. И вот я забил косяк, чтобы кайфануть напоследок под «Mr. Kite» получился полный атас. Люди, кто не употребляет наркотики, просто не слышат нашу музыку, потому что она написана специально, чтобы слушать ее под кайфом. Тамбурины и ситары придают некую зловещую ускоренность отдельным песням «Сержанта Пеппера» — эта музыка, как и моя жизнь, не поддается моему контролю. Я включил колонки на полную катушку — часть моего прощального привета Мелчетту. И вообще какой прок от музыки, если не врубать ее на полную мощность. Наверное, я успел прослушать «Сержанта Пеппера» семь, а то и больше раз, когда появился Фил на своем фургоне. У Фила военный «ежик» и коротко подстриженные усики. Он, по-видимому, время от времени выполняет поручения Гренвилля, разъезжает по стране в поисках разных древностей, и он шапочно знаком с мистером Козмиком, потому что они занимаются одним и тем же бизнесом. Фил помог мне побросать мое барахло в фургон. Вещей у меня немного, но пластинки — тяжелые. Когда мы выезжали из Ноттинг-хилла, я обратил внимание, что у меня в голове крутится «She’s Leaving Ноmе».

Строго говоря, Ложа чернокнижников — это название нашего эзотерического братства, но отнюдь не название его штаб-квартиры. На самом деле мой новый адрес звучит так: Хораполло-хаус, Эркхарт-стрит, Швейцарский Коттедж. Пока мы едем, заунывные звуки «Сержанта Пеппера» по-прежнему волнами накатываются на меня, и я ловлю себя на мыслях о Салли. Была ли это любовь? Или просто секс? После встречи с мертвой девой Тбуби я не уверен, что когда-нибудь снова решусь лечь в постель с женщиной. Я знаю, что я не очень храбрый человек. Фантазии доктора Фелтона меня напугали. Я боюсь, что скоро я окажусь всецело в его власти. Я к тому же еще и человек нелогичный…

Хотя Фил и делал кое-какую работу для Гренвилля, сам он не Посвященный и не имеет отношения к Ложе, и его ужасно интересует, что это за место и что тут происходит. Я украдкой поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, не расширены ли у меня зрачки, но тут Фил принялся втягивать меня в малоприятный разговор. К счастью, я не глючил, это просто были странные мысли.

— Хораполло-хаус, это что — вроде образовательного учреждения?

Я кивнул, а потом, увидев, что он ожидает более подробного ответа, добавил:

— Здесь проходят лекции и семинары по философии.

— Философское образование — замечательная штука. Все связанные с этим зданием, похоже, люди богатые.

— Кроме меня.

— Да знаю, знаю. Не беспокойся. Твой переезд уже оплатили. Нет — только пойми меня правильно — странные они люди, верно?

Я неопределенно пожал плечами.

— Да брось, ты ж понимаешь, о чем я. Все они очень вежливые, и культурные, и прочее, но есть там свой душок, верно? Не похожи они на обычных философов.

Любые наркотики так или иначе ведут к стремопагии, и меня все больше и больше напрягало, что если мы и дальше будем разговаривать, то Фил просечет, что мы с ним на разных планетах. Я постарался, чтобы в моем голосе зазвучало раздражение.

— Не знаю, что из себя представляет обычный философ. Но здесь все нормальные. Самые обычные люди.