Ложа рыси

Он услышал, как ахнула Филиппа. Мгновение перед глазами плясали огненные всполохи. Когда зрение вернулось, от содержимого шкатулки не осталось ничего, кроме вонючего пятна светящегося пепла и расплавленного пенопласта. Даже внутренности шкатулки исчезли: шелковая обивка выгорела дотла, а дерево под ней обуглилось почти до металла.

Чтобы завершить очищение, Адам взял сосуд с освященной водой и полил по всей длине шкатулки. Вскипел пар — гораздо больше, чем оправдывали размеры шкатулки или количество воды. Зловоние крови и серы быстро рассеялось, уступив слабому свежему благоуханию, похожему на запах чистого снега. Когда оно рассеялось последним облачком белого пара, шкатулка была пустой и сухой — каркас из кованого металла.

С благодарным вздохом Адам наклонился осмотреть то, что осталось, протянув над шкатулкой ладони, чтобы удостовериться, что работа выполнена, потом упал на колени, охваченный облегчением, смешанным с усталостью, благодарно прижавшись лбом к краю алтаря и вознося безмолвную благодарность за заступничество Света.

* * *

Через полчаса, приведя храм в порядок и сняв ритуальное облачение, Адам и Филиппа вернулись в библиотеку для позднего и весьма необходимого ужина, состоящего из горячего тушеного мяса с овощами. Съежившись у камина, ибо она все еще ощущала холод, неизменно следующий за тяжелой работой, Филиппа несколько минут изучала лицо сына, пытаясь понять его реакцию на недавние события. Убедившись, что сын не склонен к разговорам, она отставила чашку с шоколадом и положила тонкую, испещренную голубыми прожилками руку ему на колено.

— Не похоже, чтобы ты получил большое удовлетворение от сегодняшней работы, — тихо сказала Филиппа. Адам перевел взгляд с чашки на пламя в камине.

— Я был бы более доволен, если бы мы хоть что-то узнали. Мы обезвредили непосредственную угрозу Ноэлю, но это не меняет того факта, что в защите Охотничьей Ложи пробита брешь. Они предпримут новую попытку и раскинут сеть шире, когда узнают о моем участии — и участии Перегрина. Ситуация достаточно трудна и без того, что наши враги знают о нас больше, чем мы о них.

Это жесткое заявление заставило Филиппу поморщиться.

— Разве ты не смог ничего узнать о тех, кто участвовал в создании амулета?

— Очень немного сверх того, на что уже намекнули наброски Перегрина, — ответил Адам. — Было четверо тех, кто явно внес вклад в кровь, использованную для написания заклинания, но я не смог разглядеть их лица. А в самом конце появилось что-то еще, чтобы убедиться, что я не смог… что-то нечеловеческое. Я не смог разглядеть и его тоже… и совсем не уверен, что хотел бы этого… но торк появился снова. И стрелы молний.

Он покачал головой, подавляя дрожь.

— Та же история, куда ни повернись. Ни имен, ни лиц — только удлиняющийся отчет о преступлениях, каждое более жестокое и дерзкое, чем предыдущее… а теперь намек на появление чего-то очень темного и очень могущественного. Чего бы они ни стремились достичь, это что-то большое. И если нам скоро не выпадет счастливый случай, они могут преуспеть — и покончить с нами.

Адам впал в беспокойное молчание. Филиппа задумчиво подлила себе шоколада и элегантно пила маленькими глоточками.

— Я согласна с тобой, время не совсем на нашей стороне, — призналась она через минуту. — Но не позволяй раздражению затмить тот факт, что сегодняшнее нападение на Ноэля было в какой-то мере ошибкой. Факт, что он выжил, когда, честно говоря, должен был бы умереть, может оказаться именно тем свободным концом, который нам нужен, чтобы разгадать всю тайну.

— Надеюсь, ты права, — сказал Адам с полуулыбкой. — Если есть хоть какие-то свободные концы, то, думаю, они куда-то ведут.

Глава 21

На следующий вечер внезапно пошел снег. Проспав далеко за полдень и весь остаток дня пробездельничав, Перегрин отправился обедать с Адамом и его матерью. Когда он затормозил у парадного входа, Хэмфри уже ждал.

— Добрый вечер, мистер Ловэт.

— Привет, Хэмфри. Ну и погодка! — воскликнул Перегрин, оказавшись в вестибюле; он потопал ногами, чтобы стряхнуть снег, и сбросил шляпу и шарф, потом Хэмфри помог ему снять пальто.

— Да уж, сэр. «Ни для людей, ни для животных», как говорится.

Перегрин протер забрызганные растаявшим снегом очки, засунул платок обратно в нагрудный карман и быстро провел рукой по волосам.

— Порядок, Хэмфри. Куда теперь?

— Сэр Адам и ее светлость в Розовой комнате, сэр, — сказал дворецкий. — Сюда, будьте добры.