Ложная память

Растерянность Марти еще усилилась после того, как стала известна потрясающая новость: в обоих, и в Скита, и в Аримана, стреляла женщина в розовом костюме от Шанель. Она сама призналась в этом, потребовала, чтобы ее арестовали, и не стала сообщать никаких дополнительных подробностей, лишь сетовала на отвратительный запах от сожженных волос доктора.

Скит лежал на каталке; постороннему взгляду он, пожалуй, показался бы мертвым. Его сопровождали четверо могучих медиков в белом, их одежды странно сияли во флуоресцентном освещении коридора, словно они были футбольными полузащитниками, взятыми на небеса, а теперь вернувшимися сюда в самых модных ангельских облачениях. Один несся впереди, чтобы вызвать и задержать лифт, второй направлял, третий подталкивал, а четвертый бежал рядом, держа в высоко поднятой руке бутылку капельницы. Они так стремительно и плавно увезли Скита, что Марти даже показалось, будто ни колеса, ни их ноги на самом деле не прикасаются к полу, как если бы они летели вдоль коридора, не для того, чтобы доставить раненого человека в больницу, а чтобы проводить бессмертную душу в куда более дальний путь.

Дасти был очищен от подозрений словами Дженнифер и, конечно, сдержанным признанием леди в розовом, и полицейские разрешили ему сопровождать брата. Он обнял Марти за плечи, на мгновение крепко прижал к себе, поцеловал и побежал вслед за каталкой.

Она провожала его взглядом до тех пор, пока он не свернул в нишу к дверям лифтов, а потом заметила, что от его рук на ее свитере остались слабые кровавые отпечатки. Охваченная неудержимой дрожью, Марти обхватила себя руками, закрыв ладонями эти ужасные красные печати, словно надеялась, что, прикасаясь к этим бесформенным оттискам, она будет вместе с Дасти и Скитом и сможет подкрепить себя их силой и дать им свою.

Марти пришлось задержаться. Полиция Малибу связалась, хотя и слишком поздно, с полицией Ньюпорта, и детективы заподозрили возможную связь между стрельбой в приемной психиатра и смертью Эрика Джэггера от арбалетной стрелы. Марти и Дасти, естественно, были свидетелями в одном случае, а возможно, и в обоих. Детектив уже выехал в больницу, чтобы допросить Дасти там, но полиция решила, что первоначальный допрос по крайней мере одного из свидетелей следует провести не откладывая, прямо на месте происшествия.

Полицейский фотограф, эксперты-криминалисты, представители управления коронера[64], детективы, дружно жалуясь, что место преступления не удалось сохранить в неприкосновенности, скрупулезно исследовали помещение. Ведь, несмотря на то что розовая леди во всем призналась, она позднее могла бы, конечно, отказаться от своих слов или заявить, что полицейские запугивали ее.

Дженнифер допрашивали за ее рабочим столом в регистраторской, но Марти пришлось в обществе двоих вежливых и разговаривавших тихими голосами детективов пройти в кабинет Аримана. Один из них сел рядом с нею на диван, другой расположился в кресле напротив.

Снова оказавшись в этом лесу красного дерева из своих ночных кошмаров, где властвовал Человек-из-Листьев, Марти испытала странное чувство. Ей казалось, что он все еще остается здесь, хотя он был мертв. Она скрестила руки на груди, левая рука на правом плече, правая рука на левом, и прикрыла своими пальцами красные следы пальцев Дасти.

Детективы заметили ее движения и спросили, не хочет ли она вымыть руки. Они не понимали ее. Но она только отрицательно помотала головой.

И тогда она начала рассказывать. Слова лились из нее безостановочно, неудержимо, как те опавшие листья из ее хокку, влекомые неодолимым западным ветром. Она не опускала никаких деталей, насколько бы фантастическими или невероятными они ни были, — за исключением того, что, рассказывая об истории семей Глисонов и Бернардо Пасторе, она не упомянула о встрече и борьбе с Кевином и Захарией в снежной ночи.

Она была готова к недоверию, и оно проявилось в косых взглядах и открыто высказанных сомнениях, хотя, как ей казалось, даже сейчас, по горячим следам происшедшего, можно было заметить в случившемся немало, странностей, которые должны были подкрепить ее утверждения и придать им по крайней мере некоторую степень достоверности.

Рой Клостерман услышал одно из первых сообщений о трагедии по радио и сразу же приехал на место происшествия из своего офиса, который находился на расстоянии всего нескольких миль. Она узнала, что он разговаривал в коридоре с полицейскими после того, как одного из допрашивавших ее детективов вызвали из кабинета, а по возвращении тот оказался настолько ошарашен, что не удержался и сказал, что Клостерман полностью подтверждает ее показания.

А потом возник вопрос с так и не выстрелившей «береттой», зажатой в мертвой руке Аримана. Быстрая компьютерная проверка регистрации пистолетика не выдала ни одного сообщения о том, чтобы его когда-либо покупал покойный психиатр или кто-то вообще. Кроме того, Ариман никогда не получал в графстве Оранж лицензии на владение оружием. Эти открытия нанесли некоторый ущерб его облику честного, законопослушного гражданина.