Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям

Вторая гипотеза Фрейда состоит в том, что многие, если не все, физические и психические нарушения являются результатом перенесенной в детстве травмы. Основания для этого предположения Фрейд по большей части почерпнул из своих теоретических размышлений, сделанных в ходе врачебной практики и лечения болезни, которую Фрейд назвал истерией, определив заболевание как психическую нестабильность. Подобная нестабильность, по его мнению, вызвана внутренним психологическим конфликтом, приводящим впоследствии к появлению физических симптомов вплоть до амнезии. Считалось, что такое состояние поражало исключительно женщин – годы спустя феминистки по вполне понятным причинам в пух и прах раскритиковали эту концепцию.

По мнению Фрейда, самой частой причиной заболевания было перенесенное сексуальное насилие, впоследствии подавленное. Это означало, что многие из женщин, обращавшихся за помощью к Фрейду, автоматически считались пережившими травматический сексуальный опыт в детстве. Если они отвергали такое предположение, Фрейд считал это доказательством того, что насилие действительно было. Как он сам поясняет в записях: «До того как прийти ко мне на обследование, пациенты ничего не знают об этих происшествиях».

Третья гипотеза Фрейда заключается в том, что все это может быть вылечено в рамках терапии, в основном с помощью воспроизведения в воображении. Фрейд побуждал пациентов создавать в воображении сцены сексуального насилия, которое, по его мнению, они пережили, при этом не обращая внимания на то, что пациенты отрицали факт совершения в отношении их насильственных действий сексуального характера. Он призывал их представлять эти сцены максимально подробно, проводя такие процедуры в течение как можно большего количества сеансов. Фрейд считал, что подобная методика, которую он также называл регрессией, позволит пациентам получить доступ к подавленным воспоминаниям.

Фрейд полагал, что подобные действия в принудительном порядке открывают доступ к подсознательному, а не просто стимулируют участки мозга, ответственные за воображение и творчество, провоцируя его на создание страшных сказок. Согласно его записям, пациенты «как правило, высказывают возмущение, когда мы предупреждаем их о том, что возникнут подобные сцены. Лишь принудительное лечение может заставить их приступить к воспроизведению этих сцен». По мнению Фрейда, лишь с помощью метода регрессии он мог перенести травму, погребенную в глубинах бессознательного, в сознательное, где с ней уже возможно было работать в рамках терапевтического лечения.

Исследователи, специализирующиеся на ложных воспоминаниях, например Крис Френч, утверждают, что сами принципы, на которых основываются вышеуказанные гипотезы, не являются точными. Предположение о том, что сознательные воспоминания отделены от бессознательных и находятся с ними в конфликте, так и не было подтверждено наукой. В 2015 г. Френч, посвятивший десятки лет исследованиям роли, которую играют воспоминания при проведении расследования, недвусмысленно заявил, что «не существует достоверного подтверждения тому, что явление подавления, известное из психоанализа, действительно работает, однако существуют крайне достоверные доказательства того, что условия, в которых проходит терапия, являются идеальными для создания ложных воспоминаний»[219].

Специалисты в области ложных воспоминаний Стивен Линдсей и Дон Рид указывают, что «во время психотерапии память работает в экстремальном режиме, и подобные условия сочетают в себе практически все факторы, способствующие появлению ложных воспоминаний и убеждений». Они выделяют четыре проблемных момента, которые обычно возникают, когда мы хотим получить доступ к тому, что, как нам кажется, является подавленным воспоминанием о пережитой травме.

Первая проблема заключается в том, что специалисты, нередко терапевты, сами предлагают пациенту мысль о подавленных воспоминаниях. Они говорят что-то вроде: «Многие люди вытесняют плохие воспоминания в подсознательное, и в долгосрочной перспективе это может иметь негативные последствия для психического здоровья». Подобная мысль обосновывается при помощи утверждения о том, что у пациента проявляются симптомы подавления воспоминаний наподобие тех, что мы обсуждали ранее, например тревожность или депрессия. «Знаете, такой симптом, как тревожность, обычно свидетельствует о пережитой травме».

Второй проблемный момент: специалист утверждает, что для излечивания этих самых симптомов они с пациентом должны раскрыть подавленное воспоминание.

Третья проблема заключается в том, что затем пациент получает информацию, содержащую указания и подсказки и наводящую на соответствующие мысли, из книг и историй, иногда такая информация поступает от самих специалистов.

И четвертый момент: подробности основной травмы зачастую даются пациенту в готовом виде, все, что от него требуется, – визуализировать их, следуя указаниям специалиста. «Просто представьте в вашем воображении, как травмирующее событие происходит, и память начнет возвращаться к вам».