Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям

Ученые выяснили, что некоторые супружеские пары проявили так называемое совместное ингибирование или торможение, то есть совместно вспомнили гораздо меньше слов и с большими погрешностями, чем каждый из них самостоятельно, а другие пары продемонстрировали совместную фасилитацию, или взаимопомощь, то есть помогали партнеру вспомнить больше. Помогали супруги друг другу или мешали, зависело от того, как они работали вместе при извлечении воспоминаний.

Кроме того, установлено, что существуют как факторы, ослабляющие память, которые были вызваны недостаточной сплоченностью партнеров при вспоминании, так и факторы, память усиливающие, которые проявились благодаря согласованным действиям супругов на сеансе. Таким образом мог выглядеть диалог супругов, которые помогали друг другу вспомнить, действуя при этом согласованно:

Участник № 1: Как там его звали? Какой-то Эд…

Участник № 2: Точно, Эд Шерман.

Участник № 1: Итак, Эд Шерман был с нами на том ужине.

Участник № 2: Да, на том самом, в честь дня рождения Нэнси.

Участник № 1: Ага, с огромным тортом, который на вкус был как картон.

Работая по такой схеме, участники заполняли пробелы в памяти супруга и работали как единая команда, чтобы восстановить события истории.

Еще дальше в своих изысканиях пошла моя хорошая подруга Аннелиз Вредевельдт из Амстердамского свободного университета[204], которая не остановилась на запоминании слов и имен. Не гарантирую, что буду предельно беспристрастной в этом вопросе, но все же думаю, что ее исследование просто потрясающее. Для участия в эксперименте 2015 г. исследовательница привлекла супружеские пары, покидавшие театр после просмотра спектакля «Боссен», содержавшего трехминутную сцену, в ходе которой один из персонажей убивал своего отца, а потом насиловал сестру-близнеца. С воспоминаниями об этой самой сцене и решила поработать Аннелиз и ее команда. Участники, которых исследователи отобрали для эксперимента, не имели представления о том, что после просмотра им предстоит поучаствовать в исследовании, поэтому они никоим образом не могли подготовиться к нему или же осознанно наблюдать за развитием сюжета истории с целью запомнить его как можно лучше.

Супруги, которые знали друг друга в среднем в течение 31 года, приняли участие в опросе с целью выяснить, насколько хорошо они запомнили постановку, при этом сначала участников опрашивали поодиночке, а потом вместе с супругом. В результате оказалось, что совместная работа не во всех случаях помогла участникам вспомнить больше о той самой сцене насилия, однако они все же были склонны делать меньше ошибок, действуя сообща, нежели отвечая индивидуально. Так, отвечая поодиночке, каждый из супругов сделал в среднем 14,6 ошибки, тогда как, отвечая совместно с супругом, каждый сделал в среднем 10 ошибок. Таким образом, участники сообщили меньше неправильных деталей. Аннелиз назвала такую закономерность эффектом «отсечения ошибок». Возможно, это связано с тем, что мы ведем себя более осторожно, когда рассказываем о чем-либо вместе с другими людьми, и склонны сообщать меньше деталей, в которых не уверены. Подтвердив правильность выводов, к которым пришла ранее Селия Харрис, Аннелиз также определила ряд стратегий, которые больше других помогали супругам вспомнить, а именно признание вклада, который вносит партнер в общее дело, повторение и перефразирование его утверждений, а также их развитие и развертывание.

По словам Аннелиз и ее коллег, «в целом выводы, к которым мы пришли, указывают на то, что в определенных обстоятельствах общение между свидетелями и совместное обсуждение ими какого-либо происшествия не такая уж плохая идея». И это довольно хорошая новость, ведь большинство из наших воспоминаний так или иначе по сути своей коллективные. По мнению Элин Скейджеберг и Даниэла Райта[205], для 88 % очевидцев того или иного события есть соочевидцы, во многих случаях на месте происшествия присутствуют три и более наблюдателей, при этом более половины из них обсуждают случившееся хотя бы с одним из присутствовавших. Все это очень напоминает нашу жизнь, где рядом всегда есть хотя бы один друг, с которым мы сразу же начинаем обсуждать то, что произошло.