Ложная сказка

– Абдула, а что ты будешь дальше делать? – поинтересовался Нодир. – Пойдешь в услужение к тому, кто заменит Карима?

– Нет. У меня более масштабные планы, – загадочно ответил мужчина.

– Неужели сам займешь его место? – придумала вариант Маша.

– Это вряд ли. Роль морального урода мне не подходит.

– Тогда, что ты задумал? – не отставала от него Кроль.

– Поднять восстание против элиты, – удивил Абдула. – Поместить гадов в клетки. Пусть живут в своем зоопарке. Вернуть к нормальной жизни свой народ. И не только в Самарканде. И в Бухаре, и в Астане.

– Да ты революционер настоящий, – уважительно сказал Тимофей. – Благое дело задумал.

Почему-то никто из присутствующих не сомневался в том, что у Абдулы все получится.

Наутро распрощались со своим провожатым и помощником. Дальше их пути расходились.

Миновали бывшие коневодческие фермы.

Не стали заглядывать в сады Тамерлана.

Оставили позади прекрасный в своем величии и убранстве Самарканд.

Не задержались в предгорных кишлаках, где напуганные жители еще не ведали о грядущих переменах.

Дорога домой. Знакомые места, отчего передвигаешься более уверенно. Отчего время движется быстрее.

Дженна не могла двигаться быстрее. Она больше не могла отмахиваться от очевидного – с ее самочувствием определенно что-то не так. Правая задняя лапа от быстрого бега привычно ныла. А вот мышцы скручивало вовсе не привычно. Скручивало болью.

Еще она постоянно принюхивалась.

Ощущала свой запах иначе.

Так пахнет болезнь?

Смерть?

Аверьян кружил вокруг нее, заглядывал в глаза. Беспокоился. Она не хотела его расстраивать. Ластилась. Делала вид, что все в порядке.

– Навестим Добрыню? – предложила Ариель.

Почему бы и нет? Крюк совсем небольшой. А повидать необычного деда все были не прочь.

Но лесника в доме не оказалось. Зато имелась записка. Листочек, вставленный в дверную ручку.

«Дверь открыта. Располагайтесь. Вы знаете, где-что лежит. Меня не ждите. Совершаю обход владений. Будете уходить, наполните кормушки для птиц и животных. Корм в сарае. Мешки подписаны.», – прочел Трайкер.

Молча переглянулись. Что тут скажешь?

– Добрыня для нас даже еду оставил, – обнаружила Ариель в холодильнике кастрюлю с рыбным паштетом.

– А на камине газетная вырезка о Каповой пещере, – взяла Дженна пожелтевшую страницу.

– Что пишут? – жевала Маша зеленое яблоко.

«Спелеокарты пещеры не существует», – начала читать Дженна. – «Попытки создать ее предпринимались неоднократно, но карты всегда выходят разными. А все из-за того, что проходы в пещере открываются и закрываются сами по себе. Разумное объяснение имеется – движение подземных вод приводит к обвалам пород, которые запечатывают проходы. И те же процессы открывают ходы вновь. Но есть и альтернативное предположение – местные жители уверены, что это странное явление чья-то намеренная блокировка отдельных участков галерей».

– Это что же получается? – обомлела Маша. – Мы могли застрять в той пещере, когда разгуливали там, живописью любовались?

– Знаете, я что-то передумал на древние рисунки смотреть, – смешно зашевелил ушами Нодир. Забыл, наверное, что он сейчас в облике человека. Час назад еще горел энтузиазмом подземное озеро увидеть.

– А мне кажется, Добрыня таким образом пытается нам сказать, что мы не найдем однозначного ответа на вопрос, что произошло той ночью, когда все стали оборотнями, – пыталась мыслить широко Дженна.

– Может, ты и права, – согласился с ней Айнар. – Тайна рождения нового мира так и останется для нас притягательной загадкой.

Спальные места в доме нашлись для всех. И этой ночью Дженна дарила Аверьяну всю ласку, на которую была способна. Она боялась, что умирает и потому хотела, чтобы Аверьян всегда помнил о ней, чтобы вспоминал их последние счастливые минуты, наполненные любовью. Аверьян прижимал девушку покрепче к своему разгоряченному телу.

– Ты меня околдовала, Дженна, – шептал он ей на ушко.

Покидая ранним утром дом лесника, не забыли выполнить его просьбу – наполнили кормушки для птиц и зверей.

А дальше – знакомые болота. За ними, чуть в стороне, деревня койотов. Расстались с луговыми волками настоящими приятелями.

Дремучий лес, хотя и вошли в него при слепящем свете дня, встретил мрачным, суровым пейзажем. Кусты с гроздьями спелой волчьей ягоды на фоне темных елей смотрелись привлекательными островками.

Птицы здесь не пели, а трещали как-то по-особому, отталкивающе.

Из этого леса хотелось побыстрее уйти.