Ложное счастье

Какое-то время и я его винил, злился, ненавидел. Тупо, да. Но так было проще. Проще винить кого-то, когда жизнь вдруг оказывается полностью разрушенной. Проще найти крайнего и упиваться чувством злости, утирать сопли, барахтаясь в позиции жертвы, как в дерьме. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы понять, признать, что виноват я сам, в машину-то меня силой никто не пихал. Это было мое решение.

Жаль, что это понимание пришло лишь тогда, когда мой брат чуть не оказался за решеткой, когда я едва не потерял его. Я никогда не отличался ни сообразительностью, ни мудростью, но хорошо, что хоть так, хоть и с запозданием, но я осознал свои ошибки.

К сожалению, наши отношения так и не вернулись к изначальному состоянию. Мы больше не были так близки, настолько, что казалось будто мы одно целое. Я больше не чувствовал ни ненависти, ни злости. Чувствовал… разве что зависть. Игнат смог построить свою жизнь заново, достойную, интересную, в ней было место и для увлечений, и для спорта, и для работы, и для друзей. И для любви. Полина смогла вернуть его к жизни, смогла заставить принять свой новый облик, смириться с изуродованным шрамами лицом, и снова зажить по полной. С ней.

А вот я так и не смог. Не смог выстроить новый план, не смог отказаться от мечты, и просто изо дня в день только тем и занимался, что оплакивал ее. Нет, я, конечно, что-то пытался, что-то делал, или создавал видимость: переехал в столицу к отцу, поступил в институт на факультет адвокатуры, завел новых друзей, если этих людей можно так назвать. Постоянно посещал реабилитационные процедуры, при том, что толку от них практически не было – доктора дали очень четкий прогноз: с моей изувеченной ногой, собранной после аварии буквально по кусочкам, дорога в большой спорт была закрыта навсегда. Даже не знаю, зачем я туда ходил, зачем пыхтел, старательно занимался. Наверное, просто по инерции, по привычке, просто, чтобы занять себя. Надежды на восстановление не было. Бег для меня больше не существовал. А без бега, без марафонов, без мечты об олимпийских играх, я был никем. Ничем. Пылью. Пустотой.

Так что да, я завидовал брату. Он жил, а я – существовал.

И самое противное, что он об этом знал. Знал и всячески пытался вернуть меня к жизни, растормошить. Небось и сюда меня приволок по собственной инициативе, кому еще я тут нужен? Игорю я не нравился, он прекрасно замечал все эти красноречивые взгляды, которые я бросал на его жену. Кира… Думаю, ей тоже было немного не по себе в моем присутствии, она знала о моих чувствах, но помочь ничем не могла.

Я был лишним здесь.

Не стоило приходить. Не стоило Игнату настаивать. Он почему-то думает, что я страдаю, схожу с ума от одиночества, умираю от скуки, и только тем и занимаюсь, что обдалбываюсь по вечерам в компании телевизора и дивана.

Ума не приложу, почему он так решил. Видел же, и не раз, какие большие компании собираются в отцовской квартире, предоставленной мне в полное распоряжение, пока папа вынужден работать в австрийском филиале своего страхового холдинга. Видел и отрывался вместе с моими друзьями неоднократно, но почему-то все равно считал, что меня надо вытягивать из дома, выводить в люди, носиться со мной, как с несоциализированным ребенком, или погрязшем в депрессии недоумком.

Идиотизм.

Зря я сюда пришел.

Я докурил, затушил сигарету, и бросив окурок в урну, взглянул на часы.

– Слушай, пойду я, наверное. – Сказал Игнату, и тот мгновенно напрягся.

– Почему? Куда? Шашлык почти готов… – Затараторил брат, оглядываясь в сторону Игоря. Тот и правда уже снимал мясо с решетки, пока девочки суетились у стола, раскладывая приборы и нарезая овощи.

– Я не голоден. Да и… мне надо еще по делам успеть. – Небрежно бросил я.

– По каким? – Снова подозрительно сощурился Игнат.

Я криво усмехнулся.

– По важным. – Протянул снисходительно и хлопнув брата по плечу, добавил. – Пойду попрощаюсь с ребятами. – Затем вспомнив, притормозил и бросил через плечо. – Приходи завтра с Полей вечером, соберется компания. Играем в покер. – Игнат согласно кивнул, пожал мою руку и пошел к своей девушке. Я поплелся за ним.

Никто меня особенно не отговаривал. Разве что Полина предложила хотя бы поесть, а Кира – завернуть с собой. Но я, отказавшись, распрощался со всеми и пошел к выходу. Выкатил со двора мотоцикл, натянул шлем. Вздохнул.

Завел двигатель и пообещал себе, что больше сюда не приеду. Пообещал уже не впервые, надеясь, что в этот раз все же сдержу обещание.

Глава 7.

Народу в квартиру набилось прилично. Игнат с Полиной, несколько одногруппников, какие-то девчонки, которых я даже не знал – очевидно кто-то привел с собой. Я сразу же объявил, что в покер смогут играть только девять человек, остальным придется поискать себе другое занятие, и народ стал расползаться: кто-то выпал перед плазмой, кто-то прихватил пару настолок из моей коллекции и расположился на полу в гостиной, кто-то бодренько побежал на кухню просто бухать.