Ложное соглашение (ЛП)

Руки на краю стола хватило, чтобы она полетела по комнате, но не в епископа, а в Ферранда. Она скрестила ноги на его коленях, повернулась, падая, и он упал на ковер. Это навредило бы только его гордости, но и мешать он пока не смог бы.

Сикар уже напрягся и тянулся к посоху, прислоненному к его стулу сзади, но его будто сдерживала паутина. Виддершинс вскочила на ногу. Другая пяткой ударила один из графинов, разбивая его о мрамор. Простое колесо, и она оказалась рядом с епископом, обвила рукой его шею, другой сжала осколок, что когда-то был ручкой стеклянного графина. Ее рука должна была кровоточить, но Ольгун помог ей не задеть острые края.

Стул Виддершинс только упал на пол.

— Будь я убийцей, как вы считаете, — прошипела она в бледное лицо священника, — вы были бы мертвы. А я вышла бы в окно за три секунды.

Она бросила осколок и поправляла свой стул, когда страж снаружи пришел в себя и застучал, а потом распахнул дверь. — Брат Ферранд споткнулся, — сказала она потрясенному стражу.

— Не было такого! — в голосе Сикара не хватало уверенности, что была там пару минут назад, но если он теперь сомневался, это его не остановило. — Я хочу это существо в цепях!

— Ну, — сказала она Ольгуну, уже смущенно краснея из-за своего срыва. Что на нее нашло? То Сикар, теперь Ферранд. — Это был не самый умный мой поступок. А с Игрейн сработало…

Мартин приближался, сжимая пистоль, а она пыталась решить, можно ли сопротивляться, но тут на пороге появилась Игрейн. С ней был Паскаль Сорель.

И за ними шел Джулиен Бониард! Хоть она знала, что он неподалеку, следит, что епископ не ушел незаметно, она не сдержала выдох облегчения (только облегчения?) при виде него.

Джулиен взглянул на разбитое стекло, на Виддершинс, а потом просто покачал головой.

— Не знаю, что вы тут делаете, майор, — сказал уже спокойнее Сикар. — Но вы вовремя. Это воровка и…

— Не утруждайтесь, Ваше высокопреосвященство, — сказал Бониард. — Мы все слышали, — епископ и воровка уставились на них. — Когда Игрейн увидела, как тебя уводят, мы сымпровизировали. Чашка к окну епископа. Кстати, спасибо, что задернули шторы. Иначе вы нас сразу заметили бы.

Сикар хмурился, его челюсть двигалась, он вспоминал, не сказал ли в пылу чего-то, что могло ему навредить.

Виддершинс была рада помочь.

— То есть, — сказала она, — они слышали, как вы признались в атаках! До того, как люди начали умирать!

— Но это не оправдывает твое нападение на меня, — возразил он, хоть и побледнел. — Майор, я выношу обвинения от лица всей церкви.

— У вас есть это право, — сказал он. — Но при этом нам с Игрейн придется отметить, что мы слышали, и, конечно, если мы будем говорить об этом в суде, нам придется сообщить церкви.

— Почему вы помогаете этой девушке? — осведомился Сикар. — Она — убийца!

— Вообще-то, — сказал Бониард, — нет.

— Что?

— Она помогала нам остановить существо, орудующее на улицах.

— Существо? Вы ведь не…

— Да, Ваше высокопреосвященство, я так думаю. Я видел его работу, включая раны Виддершинс после попытки существа убить ее.

— Она могла подделать…

— Не могла.

Сикар отклонился, и только удача спасла его, стул оказался близко.

— Но… Уильям де Лорен? Она…

— Некоторые события я сам видел, Ваше высокопреосвященство. Она делала все, что могла, чтобы спасти архиепископа. И при этом она потеряла свою близкую подругу.

Виддершинс отвернулась. Воспоминания о Женевьеве и тревога за Робин душили ее.

— Но я был уверен, — ладони Сикара дрожали, словно от слабости. — Так уверен. Это не может быть из-за нас, точно…

— Что именно вы сделали, Ваше высокопреосвященство? — спросил мягко Джулиен. Но мужчина резко постарел и не мог ответить. Монах опустился рядом с епископом и сжал его дрожащую ладонь.

— Почему, — пробормотала Виддершинс, — во всем всегда винят меня?

Она не хотела, чтобы ее услышали, но кое-кто уловил.

— Потому что ты скрытная, — сказала Игрейн. — И порывистая. И ты оказываешься в центре беды чаще, чем стоило бы. И некоторые из нас могут ощущать нечто ненормальное в тебе. Но важнее всего то, что ты раздражаешь людей.

Виддершинс лишь высунула язык.

— Игрейн? — спросила она через миг шепотом, чтобы больше никто не услышал. — Услышанного вами хватит, чтобы обвинить их? Он ведь только затронул…

— Мы ничего не слышали, Виддершинс, — тихо ответила она. — Чашка к стеклу? С трудом различали каждое пятое слово.

Ольгун будто охнул, Виддершинс смотрела на нее с ужасом.

— То есть…?

— Мы прибежали на шум и надеялись, что ты выведала у него что-нибудь полезное.

Виддершинс не знала, хотела она плакать или ударить кого-то, ей нужно было что-то выбрать. Но тут Сикар кашлянул и расправил плечи.

— Хорошо, майор, — сказал епископ. — Не знаю, что случилось, или когда все пошло не по плану, но я не хотел никому страданий. Я все расскажу вам.

— Да? Отлично! — все вздрогнули с ужасом, дверь кабинета медленно открылась, и двойной жуткий голос раздался снова. — Я люблю хорошие истории!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Где она?