Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

— Хотелось бы знать, нахожусь ли я еще под следствием, — спросила Анна.

— Не находитесь, — заверил Джек. — Когда убили сестру Арабеллы, ваше алиби подтвердил безупречный свидетель.

— Могу я спросить кто?

— Я, — ответил Джек. — Бегал следом за вами в Центральном парке.

— Вы бегаете в Центральном парке? — переспросила Анна.

— Делаю круг каждое утро. За последние шесть недель я вас несколько раз обгонял.

Анна изумленно на него посмотрела.

— Мужчина в зеленой футболке? Неплохо бегаете.

— Да и вы не так…

— Извините, что вынужден прервать встречу бегунов клуба Центрального парка, но мне пора на рабочее место, — сказал Том, отодвинувшись от стола.

Джек улыбнулся:

— Я бы не возражал, если бы ты подбросил меня до «Герба Уэнтворта».

— Подброшу, — пообещал Том.

— И поскольку теперь я могу без опаски показаться с вами в Хитроу, где мы там встретимся? — спросила Анна, вставая из-за стола.

— Не волнуйтесь, я вас найду, — заверил Джек.

Липмана доставили в аэропорт за час до того, как самолет с картиной должен был приземлиться. Это не помешало Фенстону звонить ему каждые десять минут, когда тот ехал в аэропорт, и каждые пять, когда лимузин с красным футляром в багажнике возвращался назад.

Когда Липман приехал и ждал в коридоре, пока Барри Стедмен и водитель вынесут из лифта красный футляр, Фенстон уже метался по кабинету.

— Откройте, — приказал он еще до того, как футляр успели поставить у стены.

Барри и водитель сняли специальные зажимы, затем вытащили из рамы футляра длинные гвозди. Барри осторожно вынул картину и поставил на пол у стола председателя. Фенстон начал голыми руками рвать поролоновую прокладку, пока наконец не увидел то, ради чего шел на убийства.

Он задохнулся от восторга.

— Портрет даже прекрасней, чем я ожидал. Истинный шедевр. Я точно знаю, куда повешу моего Ван Гога.

Его взгляд остановился на стене над столом, где висела большая фотография, на которой Джордж Буш пожимал ему руку на Нулевом уровне.

Джек ждал Анну у стойки регистрации. Анне было неловко, все-таки этот мужчина следил за ней последние девять дней. Но когда они поднимались по трапу в салон самолета, Джек уже знал, что Анна поклонница бейсбола, любит спагетти и Дастина Хоффмана, а она узнала, что он тоже болеет за «Никсов», что его любимый артист — Фернандо Ботеро и ему ничто не заменит мамино ирландское рагу.

В самолете Анне удалось заснуть. Проснулась она за час до прилета и обнаружила, что Джек спит, опустив голову ей на плечо. Сонная Анна села и взяла у стюардессы чашку чая.

Джек выпрямился.

— Так что вы намерены предпринять первым делом, после того как чудесным образом восстали из мертвых? — поинтересовался он чуть погодя.

— Выяснить, захочет ли кто-нибудь меня нанять. А вы?

— Придется доложить шефу, что мне так и не удалось подобраться к Фенстону, и он выдаст одну из двух своих любимых фразочек: «Повысьте ставки, Джек» или «Прибавьте газа».

— Вряд ли это справедливо, ведь Кранц — за решеткой.

— Но я тут ни при чем, — заметил Джек. — А потом мне придется столкнуться с гневом куда страшнее, чем гнев, шефа, — когда стану объяснять матушке, почему пропустил субботний ужин с ее рагу. Единственная надежда на спасение — выяснить, что означает сокращение НРК. — Джек опустил руку в карман. — Благодаря современным технологиям Тому удалось изготовить точную копию ключа, хотя оригинал находится в Бухаресте.

Джек протянул Анне ключ. Анна повертела его в руках и предположила:

— Нью-йоркский регби-клуб, Нью-йоркский рестлинг-клуб, что еще?

— Нью-йоркский рок-клуб, и если вам что-то еще придет в голову, сообщите, потому что я намерен выяснить это до понедельника.

— Может, вы чуть сбавите темп на завтрашней утренней пробежке и скажете, удалось ли решить головоломку?

— Вообще-то я надеялся рассказать вам это за ужином сегодня вечером, — признался Джек.

— Не получится. Мне жаль, Джек, мне и самой бы очень хотелось, но я ужинаю с Тиной. Завтра в шесть утра вас устроит?

— Тогда, чтобы встретиться на середине дистанции, мне нужно завести будильник на полседьмого.

— К этому времени я уже выйду из душа.

— Жаль, что я этого не увижу, — сказал Джек.

Липман без стука ворвался в кабинет председателя.

— Вы это видели? — спросил он и положил ему на стол номер «Нью-Йорк таймс», тыча пальцем в заметку из международной рубрики.

Фенстон впился взглядом в заголовок — «РУМЫНСКАЯ ПОЛИЦИЯ АРЕСТОВАЛА УБИЙЦУ» — и прочитал заметку.

— Выясните, сколько хочет начальник полиции.

— Все может оказаться не так просто, — нахмурился Липман. — И есть еще один вопрос. После того, что случилось с Моне, этого Ван Гога надо застраховать.

— Никогда не страхую мои картины. Мне не нужно, чтобы в Налоговой службе узнали стоимость моей коллекции, да и в любом случае такое не случается дважды.

— Уже случилось, — заметил Липман.

Фенстон скривился и какое-то время молчал.

— Хорошо, но страхуйте в лондонском отделении «Ллойда» и заявите страховую стоимость ниже двадцати миллионов, — в конце концов согласился он. — Я все еще надеюсь заполучить остальную коллекцию Уэнтвортов, и чего мне точно не нужно, так чтобы Ван Гога оценили в сто миллионов.