Ложные Боги (СИ)

Навстречу нам вышли трое плакальщиков, одетых в броню средней паршивости. Получше чем у рядовых меченосцев, но заметно хуже чем у нас. Только один носил цельнопластинчатый нагрудник. Остальные довольствовались кольчугами или ламеллярными элементами защиты. Шедший по центру высокий воин с глефой и в остроконечном шлеме спросил:

— Гайд, кто с тобой?

— Группа, которую должен был вести в Ревущие. Крыло и Осень убиты по приказу меченосцев. Их армия на подходе. Будут штурмовать храм. Надо… — Гайд запнулся, так как еле стоял на ногах от усталости. — Пустить их. Помогут защитить.

— Защитить? — с некоторым вызовом переспросила его плакальщица с арбалетом. — Среди них перевёртыш-людоед. Ты предлагаешь и его пустить?

Черт! Я был настолько уставшим, что даже не думал о потенциальных проблемах из-за Геллы.

Гайд молчал. Точнее он попытался что-то ответить, но тут же закашлялся и, похоже, окончательно лишился сил. Последний раз я использовал на нём целебную точку почти шесть часов назад. Больше суток марша в хреновых погодных условиях, бои, несколько попаданий ядовитыми иглами. Причем отраву он переносил сам на ногах. Использовал какую-то магию плакальщиков, но она вероятно не исцеляла полностью.

— Так, Холод, отведи Гайда внутрь, — приказал воин с глефой. — А насчёт вас пусть решают совет рукоположенных и Пастырь.

— А ну стоять! — вдруг рявкнул Хастл.

Удивительно, что в нём нашлись силы для такой активности. Вот что значит модифицированное тело.

— Мы зайдем туда все вместе, — прошипел железнозубый, положив правую руку на эфес сабли.

— Не надо приказывать нам, чужак, — спокойно, но решительно произнесла арбалетчица. — Вы здесь гости и ведите себя подобающе.

— Приказывать!? — в злом безумии усмехнулся Хастл. — Я не приказываю, бабенка. Приказывать будет она, — произнес главарь, косясь на ведьму с колдовским голосом. — Ну ка, Ульма, попроси их отвести нас в крепость.

Даже сквозь пелену усталости я понял, что надо срочно вмешаться. Если Хастл сейчас использует гипноз, то очень вероятен конфликт уже с плакальщиками.

— П-подожди, — обратился я к Ульме, а затем переключился на плакальщиков. — Мы ваши союзники. Возможно последние. Мы несколько дней бежали от армии меченосцев. Армии! Вы в курсе, что на вас идёт войско? Они убивают всех плакальщиков. Ещё раз повто… — сам закашлялся, но никто другой не попытался заговорить и я продолжил. — Всех. Это истребление.

— Мы знаем, что контакт со многими аванпостами потерян, — кивнул воин с глефой. — Ждем эмиссаров от ордена. Готовы выслушать их предложения.

Наивные придурки! Они предложат вам разве что сдохнуть.

— Гайд, скажи им… — с трудом шевеля пересохшими губами, произнес я. — Тебе кто-то делал предложение? Тебя пытались взять в плен?

— Нет, — глухо ответил плакальщик. — Сразу напали.

— Может, у вас был конфликт? — не унималась арбалетчица. — Они заметили с вами перевертыша и…

— Я была в лесу, — подала голос Гелла. — Мы планировали обычный заход в Ревущие Пустоты. Орден натравил на вас ваших же наемников. Они устроили резню на аванпосте и лишь наше присутствие позволило Гайду спастись. Он подтвердит. Вы считаете меня монстром и, вероятно, правы. Однако сами годами сотрудничали с жрецами Корнерога. Я и мой чародей как-то случайно наткнулись на их тайную лабораторию. Они получают красную мазь из тел живых людей, управляют хазгат, создают чудовищ, а главное… не терпят магию древних, которой под завязку напичкан ваш храм. И жрецы теперь контролируют орден.

— Хватит читать наши мысли, — прервал ее воин.

— Если вы боитесь собственных мыслей, значит там есть в чем сомневаться, — возразила ему Гелла.

— Ладно… Что скажешь, Гайд? — уже явно колеблясь произнёс воин.

— Лучше… их пустить. Всех, — ответил плакальщик и его товарищи нехотя согласились.

— Что ж… Тяжелые времена, тяжелые решения. Да хранит нас милосердие Богини. Идемте. Холод, отведи их в покои для опасных гостей. Я должен поговорить с Пастырем.

И мы направились к воротам храма. Подойдя ближе я услышал как звенят на ветру колокольчики, подвешенные над высоким карнизом. Мелодичный, успокаивающий звук. Чем-то напоминал дверные колокольчики из моего родного мира.