Ложные истории с правдивой истиной

Стараясь жизнью насладиться,

Но ненадолго. Всё, пора

Со светом солнечным проститься.

И провожают тебя в даль

Твои любимые нарциссы.

Жизнь мимолётна. Грустно, жаль,

Нет никакого компромисса.

Деметра в скорби безутешна,

Тебе камелии вплетает

И слёзы льёт. Плетёт неспешно,

А время быстро убегает.

Ступаешь босыми ногами

На кипарис, но всё неважно.

Вдруг птицы резко замолчали.

Всё умирает – вот что страшно.

Пронзает холод, страх смердит.

Пересекаешь в лодке реку,

Вступаешь в Царство. Ждёт Аид,

На память дарит хризантему.

Табличка

На перекрёстке двух дорог

Стоял фонарный длинный столб.

На нём внизу, у самых ног,

Табличку кто-то приколол.

Одни смотрели и молчали,

Другие топали ногой,

А кто-то, воя и рыдая,

Пошёл прескверною тропой.

Одни смеялись и грустили,

Другие, в ярости своей,

Крушили всё – табличку били,

Стирая надписи на ней.

Но те слова, что на табличке

Взывали гамму разных чувств,

Писались снова по частичкам,

Сводили правдой до безумств:

"Как ты в забвении родился,

Так и вернёшься в тот же мрак.

А ты чего-нибудь добился?

Ответь, прошу, коль не слабак".

Творение Гефеста

Они создавались в оковах железных,

Гефест постарался разжечь их сильней:

Спокойные, тихие только лишь внешне,

Внутри же у них Храм Священных Огней.

Весталки хранят их священный очаг,

Что сердцем привыкли мы звать в наши дни.

Уста их упорно об этом молчат,

Но скажут за них в их глазах огоньки.

За них всё расскажут их тёплые руки,

Слова и порывы, горячая кровь.

Да-да, среди нас они, тлеют от скуки,

Пытаясь разжечь в людях страсть и любовь.

Творец мотыльком станет сразу при них:

Приблизится только- сгорает живьём.

Они вдохновители ярких, живых

Шедевров и книг- ключ различных миров.

Тепло в их объятиях лишь поначалу,

А дальше почувствуешь пламя и жар:

Сгоришь ты и воздух наполнится чадом,

Оставив лишь пепел и липкий нагар.

Термит

В местах, где чахла вся надежда

Уйти живым из этих мест,

Стоял домишко будто вежа,

А перед ним огромный крест.

Как ни пытались тут остаться

Согреться ночью, спать, поесть,

Никто не смог в него ворваться.

И этих случаев не счесть.

Суровый дом был славен мощью

Своих бревенчатых столбов,

Молчал, смотрел, как люди с дрожью

Встречают гибель у дубов.

Как ни силён был путник славный,

Резные столбики могли

Похитить жизнь с порезов рваных,

Что в теле путника б нашли.

Однажды, кто бы мог подумать,

Дом начал быстро исчезать!

Термиты вход смогли продумать,

Начав всё живо измельчать.

Исчез и дом, и крест в помине,

Как будто там лежит мука.

Теперь в той сумрачной долине

Жизнь мощи тоже коротка.

***

Не важно, как могуч ты внешне,

И что твой разум говорит,

Да хоть несчастлив безутешно,

Будь ты настойчив как термит!

Увлеку

Летним вечером в селе

У реки Ян встретил взглядом

И влюбился пылким жаром

В деву, что была в воде.

Каждый вечер с ней встречался,

Поддаваясь её чарам

Яна чувство всё крепчало,

Под луной в реке плескался.

Дева тоже полюбила

И ждала как ночь наступит,

Снова Ян с ней вместе будет,

Только тайну лишь хранила.

Что была русалкой сроду,

Потому в реке блуждала

Зим и лет прожив немало,

Полюбив юнца как воду.

Знала лишь, чтоб вместе быть,

Никогда не расставаться

И ночами не встречаться,

Надо Яна погубить.

Но не смела сделать это.

В тайну скорбно укрывая,

Ничего не объясняя,

Лишь исчезла в конце лета.

Долго Ян искал по сёлам,

У реки блуждал, что страх.

Спустя годы он в сердцах

Распрощался с ней, с любовью.

Он нашёл другую радость,

С ней семью завёл, детей.

По прошествии всех дней

Подкралась внезапно старость.

В камышах русалка эта

Наблюдала жизнь Яна.

Время годы не забрала –

Молода была как летом.

Подплыла однажды ближе

И вздыхала по любви,

Что текла в хладной крови,

Превращая её в жижу.

Волны слабо вопрошали

«Почему страдаешь снова

И тогда исчезла вскоре?»,

Накрыв нежно водной шалью.

«Он со мной не знал бы света.

Вкус, тепло и нежных рук.

Видел бы, как все умрут.

Не услышал б смех, привета.

Он не смог бы звать друзей.

Позабыл бы вкус всех блюд,

Ноги как сейчас бегут.

Не смогла б дарить детей…

Если б тайну я открыла,

Он бы точно не сбежал

И меня бы убеждал,

Чтоб его я превратила.

Но, увы, любовь коварна:

Увлекла б его я вниз,

Он забыл бы слово «жизнь».

Не смогла забрать я Яна…

А сейчас я всё могу.

Да, он стар, но всё он прожил,

Попрощаться с всем уж сможет.

Завтра Яна заберу…

….в реку утром увлеку…»

Шагая за Орфеем

Пронзённая укусом,

я в царство снов ушла.

В сырой темнице долго

тебя я всё ждала.

Пришёл за мной ты к счастью,

но молвить не могла

Ни радости, ни крика –

ведь тенью я была.

Шагала за тобою,

чтоб выйти наконец

Из мрака и безволья –

я больше не мертвец!

Но смута захватила

твой разум у тропы,

И все твои старания –

напрасные труды.

Взглянул назад ты вскоре,

хоть этого нельзя,

И я исчезла снова,

Тебя вновь потряся.

Не свидимся с тобою,

Орфей, уж никогда,

Лишь только станешь мёртвым

и вновь войдёшь сюда.

Шедевр изо льда

Он так мечтал создать шедевр,

Что потерял друзей и сон,

Творил ночами – днями, верил,

Что муза не покинет дом.

Эскиз готов был, но вопрос

Висел над ним, не исчезая.

«Ведь всё не вечно, есть износ.

Так из чего лепить? Не знаю».

Боялся скульптор, что уродство

Наложит время на творенье.

Далось решение непросто: