Ложные надежды

— Послушай меня, мальчик. Меньше пизди и ищи то, что пытаешься найти, пока тебе не прищемили хвост вместе с яйцами. Ты зря тратишь моё время и напрягаешь людей, которые всё равно не найдут против меня ровным счётом ни-че-го.

— Вас, вероятно, ввели в заблуждение, гражданин Войцеховский. Все необходимые доказательства вашей вины уже у нас на руках. А обыски — лишь попытка обнаружить следы ваших подельников, если вы вдруг решите проявить благородство и откажетесь помогать следствию.

— Отличная попытка, — он качает головой и широко улыбается столь поразительной самоуверенности этого засранца, совсем молодого, судя по голосу. — Больше не беспокойте меня вашими фантазиями.

«Спать!» — приказывает внутренний голос, но уже по дороге в спальню он всё равно снова выхватывает телефон и впервые за этот безумный вечер набирает чей-то номер сам.

— Слушаю, — ровный и лишённый эмоций голос на том конце как обычно вызывает раздражение и неприязнь, потому что принадлежит живому воплощению одной из самых серьёзных его ошибок.

— Кирилл, какого хуя творится в компании? Ты уже там?

— Я думал, у нас каждый самостоятельно разбирается со своими проблемами, Андрей.

…

— Давай договоримся на берегу: ты сам разбираешься со всеми своими проблемами, окей? — говорит он жёстко, явно ошарашив сидящего напротив паренька подобным приветствием.

Впрочем, тот успешно проходит проверку. Смотрит растерянно и поспешно кивает, сильнее вжимается спиной в любезно предоставленный ему стул.

— Я понял, — отвечает тихо, по-видимому решив, что одного кивка будет недостаточно.

Андрей чуть смягчается, даже начинает улыбаться, стараясь скрыть собственное отвращение к этому уродцу. Не приведи его лично за руку Ибрагим, вышвырнул бы из своего кабинета взашей, решив, что внутрь пробрался какой-то поберушка.

Измождённый, худой, растрёпанный и весь какой-то… грязный. Один из тех людей, прикоснувшись к которым хочется сразу же тщательно помыть руки с мылом.

А ведь на лицо похож. Примерно как попытка посредственного художника повторить общепризнанный шедевр.

— Какие у тебя планы на жизнь в Москве? — интересуется скорее ради приличия, цепким взглядом следит за каждым изменением мимики, за каждым жестом своего сына, стараясь уловить в нём что-нибудь родное, кроме ничего не значащих внешних черт.

Но видит только странного и испуганного придурка, неумело пытающегося скрыть то, с каким восторгом и интересом его взгляд изучает прилепленные к стене бивни, наверняка желая узнать, настоящие ли те.

И зачем он только согласился взять его? Отец ведь был категорически против, предупреждал, что с генами той семейки ничего путного не вышло бы.

— Я хочу начать жизнь с нового листа, — со смущённой улыбкой произносит пацан, и ему остаётся только улыбнуться ещё шире и посмотреть на него со снисхождением и жалостью.

— Похвальное желание. А чем же ты занимался у себя в городе?

Кирилл мешкает с ответом, передёргивает плечами, словно чувствует между лопатками пронзительный взгляд стоящего в конце кабинета Ибрагима, нервно сцепляет пальцы у себя на коленях.

— Я подрабатывал вечерами и учился в колледже.

— В колледже. Хорошо, — кивает он, внимательно оглядывая болезненно-худые, с сильно выпирающими венами руки, синяки под глазами, будто сероватого оттенка кожу. Хоть следов от уколов и не заметно, но внешний вид сыночка и его многозначительная заминка не оставляют сомнений, что с наркотиками он знаком очень близко.

С другой стороны, так будет даже проще. Главное, пусть держится на расстоянии и нигде не отсвечивает, чтобы не было за него стыдно.

— Выбери себе что-нибудь здесь. Ну, институт какой, или что ты ещё захочешь. Я оплачу.

— Спасибо, — выдыхает восторженно паренёк и опускает взгляд вниз, словно догадывается, что его истинные занятия уже раскусили.

Такой он убогий. Ничего общего с тем умным и перспективным мальчиком, которого так нахваливала ему эта баба из социальной службы, уговаривая взять под своё крыло.

На самом деле были у него какие-то странные фантазии о том, каким он будет, его родной и единственный сын. Но в них загадочный парень Кирилл представлялся самоуверенным, очаровательно-нахальным, умным — примерно как сам Андрей, только на пятнадцать лет младше. Может быть, тогда они нашли бы общий язык, вместе бы отдыхали и стали кем-то вроде друзей.

Но вот это вот подобие на нормального человека никак не пробуждало в нём каких-то светлых отцовских чувств, лишь приводило в недоумение и вызывало брезгливость. И становилось досадно, ведь глядя на него Андрей то и дело вспоминал Лену, а мысли о ней всегда сопровождались непривычной и угнетающей тоской.

— Но для начала сделаем ДНК-тест, — говорит так специально, в глубине души надеясь, что пацан шуганётся и решит сбежать. Хотя у него-то на самом деле никогда не было сомнений в собственном отцовстве, несмотря на все те отговорки, что с испугу придумал когда-то давно для своих родителей, убеждая тех, что и пальцем к Зайцевой не притронулся.

Зря, наверное. Всё равно ему до сих пор было её очень жаль.

Такая была девочка… Настоящая лесная нимфа из сказок.