Ложный рассвет

На «Юпитер» я вернулся часа в три утра. Проверил дверь в кокпите – никто в мое отсутствие не приходил. Тогда я спустился в салон, прошел на камбуз и, прихватив там пиво, поднялся на флайбридж. Присел в капитанское кресло. Над рекой и лагуной ветер гонял влажный воздух, пахло дождем. Наступило самое темное время ночи, перед рассветом. Над водой плыл подсвеченный сенсорными фонарями вдоль причалов туман.

В гавани царила загадочная тишина, лишь изредка поскрипывал булинь да плескались приливные волны о борта лодок и сваи. Я сидел и потягивал пиво. Стало прохладно, и я поднял воротник тенниски. Тело мое изнывало от усталости, а мысли в голове скакали в бешеном темпе: вспоминались попеременно то Шерри, то Лесли, то убитая девушка. Шерри мертва. Она У-МЕР-ЛА. Детектив убойного отдела, я работал со смертью круглые сутки. И вот снова началась моя вахта.

Серые сумерки накрыли лодки в гавани рассеянным светом, превратив пейзаж в подобие старинной фотографии. Рассвет пришел неожиданно, как призрак старого моряка. Мир сделался черно-белым, лишенным тепла и красок. Заморосил легкий, как шепот, дождик. Слушая мерную, едва заметную дробь, я заснул. Хотелось увидеть сон, полный теплых цветов, в котором нет места холодным теням.

Глава 44

Лесли я позвонил спустя два дня. По тону ее голоса понял, что она тепло улыбается, правда, говорить пришлось больше по делу. Впрочем, чего я хотел? Пригласить пообедать, побыть с ней, поговорить, поужинать у реки. Свет, который несла в себе Лесли, пробился сквозь бреши в моей броне, как пробивается лучик солнца сквозь щели в жалюзи.

А то, что я временил со звонком… Не хотелось, чтобы Лесли ненароком забрела в темные закоулки моей души.

Мы встретились в ресторане «Лайтхауз», в квартале от гавани и пятидесяти футах от реки Галифакс. На стоянке радом с ржавым якорем стояла статуя пирата в полный рост, окрашенная в яркие цвета.

Летняя веранда представляла собой деревянный настил, уложенный вокруг дуба, с дюжиной столиков по всему залу. Кое-кто из посетителей устроился в пришвартованных к настилу копиях лодок для ловли креветок.

Мы с Лесли устроились за столиком в дальнем углу, с милым видом на реку. К выходу из гавани шла моторно-парусная лодка. Рулевой раскрыл кливер, и ветер развернул судно в сторону океана.

– Милое местечко, – заметила Лесли. – Часто сюда гостей водишь?

– Гостей?

– Я ждала, что ты позвонишь на следующий день. Не дождавшись, подумала, что я… в общем, гость для тебя.

– Лесли, нет, дело не в тебе. Просто у меня как будто в доме открылись все занавеси разом, и оказалось, что внутри царит жуткий бардак.

– Я вовсе не хочу менять твой мир или переставлять что-то у тебя в доме. Просто хочется, чтобы мне в нем было уютно. Чтобы мне были рады. Может даже, особенно рады.

– Все так и есть.

Она молча поглядела на реку, потом решила сменить тему:

– ДНК Ричарда Бреннена не совпадает с ДНК, полученной из волоса на скотче. У этого типа по жилам течет ледяная вода.

– Да, он такой хладнокровный.

– Ладно, теперь по поводу Сайласа Дэвиса: мы с Дэном Грантом отвезли его в участок и допросили. Три часа мариновали.

– Раскололся?

– Дэвис способен на убийство, но вряд ли он – наш маньяк.

– Почему?

– Ты же сам говорил: хоть у жертвы под ногтями и нашли частицы его кожи, это не делает его убийцей.

– Я хочу знать, на чем основаны твои выводы.

– Дэвис дерзок, но он кого-то боится. У жертвы под ногтями нашли частички его кожи, и это достаточный повод передать дело в суд. Дэвису об этом сказали, но даже тогда он не раскололся. Он утверждает, что девушка ударила его по лицу и оцарапала, и произошло это, когда он грузил ее в фургон, забирал на другое место работы.

– Опросите других девушек, что ехали в том же фургоне. Кто был за рулем?

– Гектор Ортега. Мы с Дэном допросили его и Хуана Гомеса еще там, в лагере. Гомес говорит, будто платит работникам налом и не знает их настоящих имен. Ту девушку он называл pбjaro, «пташка» по-испански. Ортега утверждает, что остановился у обочины, чтобы отлить, и девушка смоталась. Знаешь, где он останавливался? Менее чем в полумиле от твоего дома. Предположительно жертва устремилась к берегу, где на нее напали и ранили, а утром ты наткнулся на нее. Ортега все валит на местных деревенщин.

– Сомневаюсь, что это сделали деревенщины. Эксперты не нашли ничего, что хоть как-то объединяло бы обе недавние жертвы?

– Эх, память твоя девичья, – рассмеялась Лесли. – Забыл: мы не нашли ни волоска, ни волокон, ни крови, ни скрытых отпечатков, ни семени – вообще никаких улик, могущих связать два убийства. Вторую жертву тоже изнасиловали, однако мы не обнаружили ни лобковых волос, ни следов эякулята, даже презервативов в кустах не валялось. Если не считать самого факта изнасилования, отсутствия следов и наличия явных общих черт – пола и национальности, – объединяет жертв только способ, которым их умертвили. И еще: тела нашли менее чем в двадцати милях друг от друга. Ортега и Гомес отрицают знакомство со второй жертвой.

– Ты им веришь?

– Нет, но на эту парочку у нас ничего не имеется.