Ложный след

— Неизвестно. Экхольм считает, что наш убийца вряд ли бы стал намеренно привлекать к себе внимание. Как он одевается, собираясь на дело, мы пока тоже не знаем.

— А что насчет возраста? — спросила Анн-Бритт.

— Тоже ничего, — сказал Валландер. — Все его жертвы — пожилые мужчины. За исключением Бьёрна Фредмана. Если учесть, что преступник хорошо тренирован, ходит босиком и ездит на мотоцикле, то у нас вряд ли получится портрет пожилого человека. Впрочем, тут гадать сложно.

— По крайней мере, он старше восемнадцати, — сказал Сведберг. — Если уж он ездит на мотоцикле.

— Или шестнадцати, — поправил Мартинсон. — Если мотоцикл легкий.

— Может быть, нам стоит двигаться со стороны Бьёрна Фредмана? — спросила Анн-Бритт. — Он выделяется на фоне остальных: все они были существенно старше его. Может быть, между ним и убийцей есть возрастное соответствие? В таком случае, мы имеем дело с мужчиной лет пятидесяти. Среди них встречаются хорошо тренированные.

Валландер мрачно оглядел своих коллег. Всем им было к пятидесяти, Мартинсону, самому молодому, — тридцать с лишним. Но особой тренированностью никто из них похвастаться не мог.

— Экхольм сейчас набрасывает психологический портрет преступника, — сказал Валландер, вставая. — Для нас всех было бы не лишним перечитывать его заметки каждый день. Может быть, они натолкнут нас на свежую мысль.

Нурен подошел к Валландеру с телефоном в руке. Валландер присел на корточки, подставив ветру спину. Звонил Шёстен.

— Похоже, я для тебя кое-кого нашел, — сказал он. — Женщина, которая трижды была на вечеринках в доме Лильегрена.

— Отлично. Когда я могу с ней встретиться?

— Когда захочешь.

Валландер посмотрел на часы. Двадцать минут первого.

— Я буду у тебя не позднее трех, — сказал он. — Кстати, мы нашли место, где был убит Бьёрн Фредман.

— Слышал, — отозвался Шёстен. — А еще я слышал, что к вам из Стокгольма едут Людвигсон и Хамрен. Хорошие ребята. Оба.

— Как там свидетели? Те, что видели мужчину на мотоцикле?

— Никакого мужчины они не видели. Только мотоцикл. Сейчас мы пытаемся установить марку. Но тут дела идут туго. Оба свидетеля — люди пожилые. К тому же страстные приверженцы здорового образа жизни: ненавидят весь транспорт, который ездит на бензине. Так что может оказаться, что они видели обыкновенную садовую тачку.

В телефоне затрещало. Разговор затерялся в порывах ветра.

Нюберг стоял у моста, поглаживая воспаленную щеку.

— Ну, как дела? — бодро спросил Валландер.

— Жду водолазов, — ответил Нюберг.

— Очень болит?

— Зуб мудрости, будь он неладен.

— Ну так вырви его.

— Вырву. Только пусть сначала водолазы приедут.

— На мосту — кровь?

— Скорее всего. Не позднее сегодняшнего вечера ты узнаешь, текла ли она когда-то в жилах Фредмана.

Валландер предупредил всех, что едет в Хельсингборг. Он уже направлялся к машине, когда вспомнил, что забыл спросить о Луизе. Пришлось вернуться. Сведберг не знал, удалось ли Окесону выяснить о ней что-то новое, но обещал с ним связаться.

Валландер выехал на шоссе у Шарлоттенлунда. Расчет убийцы был точен: ближайший дом находится достаточно далеко, чтобы там не услышали криков. Сначала Валландер ехал по Е65, затем свернул на Мальмё. В окно задувал ветер, но на небе по-прежнему не было ни облачка. Валландер перебирал в памяти разговор о карте. Многое указывало на то, что преступник живет в Мальмё. Во всяком случае, не в Истаде. Но зачем ему понадобилось оставлять труп у станции? К чему такие сложности? И действительно ли преступник хотел бросить им вызов, уродуя тело Лильегрена? Не ошибся ли Экхольм? Теперь Валландер ехал в стурупском направлении. Он подумал, что мог бы заехать в аэропорт, но все же отказался от этой мысли. Сейчас важнее разговор, который ждет его в Хельсингборге. Валландер повернул на Лунд. Интересно, что за женщину откопал Шёстен?

Ее звали Элизабет Карлен. Было четыре часа, и ее только что доставили в полицейское управление города Хельсингборга, в кабинет инспектора Шёстена. Валландер пожал ей руку и подумал, что Элизабет Карлен, лет тридцати с небольшим, чем-то напоминает ему пасторшу из Смедсторпа. Может быть, дело в черном платье и макияже? Валландер предложил ей сесть. Шёстен описал ее очень точно. По его словам, привлекательность Элизабет Карлен была в холодном и неприязненном выражении, которое никогда не сходило с ее лица. Валландеру показалось, что она словно бросает вызов всем мужчинам, которые случайно оказываются поблизости. И еще он подумал, что ни у кого раньше не видел такого взгляда — заинтересованного и презрительного одновременно. Пока Элизабет Карлен раскуривала сигарету, он еще раз вспомнил всю ее историю. Шёстен рассказал ее с образцовой точностью и лаконизмом.