LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

Принимая наркотики, творцы новой музыки получали и новый «духовный» опыт «нарциссизма», который, в свою очередь, стремились передать в своих композициях.

Стала классической история о том, как Джон Леннон под воздействием LSD за одну ночь написал новаторскую песню «Lucy in the sky with diamonds» («Люси в небесах с бриллиантами»). Этим случаем огромное количество композиторов и исполнителей новой музыки оправдывало, оправдывает и будет оправдывать свое употребление наркотиков.

Мало кто задумывается о том, что эта и несколько других, передающих наркотическое опьянение, композиций стали основой всего нарождающегося стиля рок. Более того', Кен Кизи и его «Проказники» были убеждены, что участвовали в появлении «кислотных» произведений «The Beatles». Вот как об этом рассказывает Т. Вулф:

«Когда в конце 1966-го — начале 1967 года волна «кислотного» бума докатилась до Англии, считаться истинным человеком с понятием стало возможным лишь в том случае, если ты обладаешь «кислотой Аузли» (одного из производителей наркотиков. — А.Д.). В кислотном мире это была и гарантия качества; проверенная; обеспеченная; и символ положения в обществе. Именно в этом торчковом мире впервые приняли кислоту… «Битлз». Забежим немного вперед: после того как Аузли сошелся с Кизи и Проказниками, он собрал группу музыкантов, назвавшуюся «Благодарные Мертвецы». В результате общения «Мертвецов» с «Проказниками» родился звук, известный как «кислотный рок». И именно этот звук подхватили «Битлз», после того как начали принимать «кислоту», выпустив знаменитую серию кислотно-роковых пластинок: «Револьвер», «Резиновая душа» и «Оркестр Клуба одиноких сердец под управлением сержанта Пеппера»…»

Почти никто не хочет видеть и того, что сам Леннон до самой смерти так и не смог вернуться из своего, вызванного «кислотой», развоплощения, несмотря на то, что самыми разными способами пытался вновь стать самим собой.

Постепенно музыка, обусловленная наркотическим переживанием, несущая в себе энергетику галлюциногенов, входила в моду, вытесняя другие музыкальные стили. Наркотики делали модным определенное состояние души, а чуткая интуиция композиторов (и исполнителей) переводила эту моду в музыкальные мелодии, которые, в свою очередь, осуществляли «программирование» — эмоциональную настройку культуры на волну «дионисического» восприятия мира.

Популярная музыка 60– 70-х годов медленно менялась под влиянием все тех же явлений наркотической и ненаркотической психоделии.

Одновременно с галлюциногенами культура медленно поддавалась и прямым «неоязыческим» влияниям. The Beatles, как известно, прекратив прием наркотиков, стали духовными учениками Махариши Махеш Йоги. «Битлы» были к этому моменту настоящими языческими идолами массового сознания. Их поход к Махариши открыл двери для лавинообразного проникновения энергетики медитаций и восточного мистицизма в популярную музыку. '

Открылась эра музыкального нью-эйджа, в сладеньких мелодиях которого отражался опыт «кислотной», психологической и псевдовосточной психоделии.

В те же годы, как бы подтверждая языческий характер нарождающейся под влиянием галлюциногенов новой культуры, вошла в моду так называемая «этническая» музыка. Имеются в виду как записи традиционной языческой народной музыки, так и совместные записи ее исполнителей со звездами джаза и альтернативного рока.

Интересно, что первыми в волне «этно» появились записи индийской традиционной музыки и кубинской музыки «вуду». Мелодии ислама и суфизма, индейцев Мексики и Северной Америки появились несколько позже. Удивителен, но лишь на первый взгляд, тот факт, что первыми поклонниками и пропагандистами этнической музыки и в Америке, и в России были только те люди, которые прошли через опыт приема LSD, мескалина и других наркотиков этой группы.

Довольно трудно описать словами чисто музыкальный аспект, обусловленный всеми этими процессами. Отечественные меломаны, например, нередко говорят, что по сравнению с блюзом или соулом музыка регги стала «нестерпимо сладкой».

Но что такое «нестерпимо сладкая» музыка? По всей видимости, это мелодия, в которой отсутствуют даже следы внутреннего диссонанса, — музыка, полностью лишенная трагичности, избавленная от человеческой души.

Личность — это мера страдания, степень осознания индивидуального греха. Человек не может быть личностью без ощущения внутренней боли за себя и других людей. Только душевная боль способна проложить дорогу к пониманию. В музыке это слышнее всего. Боль в ней выражают диссонансы. Мы называем сладкой музыку, предназначенную только для отвлечения от этой внутренней боли, — музыку, лишенную диссонансов.