LSD: Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

В своей повести «Тутанкамон на Крите» Дмитрий Сергеевич Мережковский описывает шествие вакханок — женщин, участниц дионисийских ритуалов. Многие историки отмечали точность, с которой в этой повести переданы разрозненные сообщения об этом культе, содержащиеся в древних источниках.

«У-у-у! — точно волки провыли где-то далеко-далеко на небе…

Что-то было в этом звуке — не звериное, но и не человеческое, такое страшное, что у Туты мороз пробежал по коже.

Провыли — умолкли, а потом опять — все ближе и ближе, все громче. Волки выли на небе, а под землей ревели быки. И волчий вой, и бычий рев сливались в шуме налетающей бури.

Вдруг между стволами сосен, на верхней просеке, полыхнуло красное зарево, посыпались искры от факелов, и заплясали черные тени в багровом дыму.

Волчьим воем выли трубы-раковины, бубны ревели бычьими ревами, флейты визжали неистовым визгом, и тяжкие гулы тимпанов раскатывались подземными громами.

Бурей неслись исступленные женщины, девушки, девочки и старые старухи: головы закинуты; змеи сплелись в живые венки; волосы по ветру; белая пена у рта; лица, точно в крови, в красном отблеске факелов. Дряхлые бабушки нянчат новорожденных ланят, а молодые матери кормят грудью волчат (человек во время культа полностью отождествляет себя с соответствующим животным.

…Жрицы-фиады стеснились в кругу так, что не видно было, что они делают: ноги не двигались, а руки шевелились, ходили проворно туда и сюда, как у чешущих гребнями шерсть.

— Что они делают? — вглядывался Тута и все не мог понять. Вдруг показалось ему, что какое-то кровавое лохмотье между ними треплется; и с чувством дурноты закрыл он глаза, чтобы не видеть».

Первоначально участницами и жрицами мистерий Диониса могли быть только женщины — вакханки. Человеческие жертвоприношения, по всей видимости, имели место в ритуале соучастия женщины в смерти бога — умирая, он возвращался назад, в лоно матери. Об этом рассказывает еще древний миф об Орфее, который погиб, растерзанный вакханками.

«Демонические силы, таящиеся в человеке, легко овладевают им, когда он бросается в водоворот экзальтации, — писал протоиерей Александр Мень, — упоение бытием у поклонников Диониса нередко выливалось в упоение кровью и разрушением. Бывали случаи, когда женщины тащили в лес младенцев и там, носясь по горам, рвали их на куски или швыряли о камни. В их руках появлялась тогда сверхъестественная сила».

Именно вакханалии стали прообразом будущих ведовских шабашей. Сопровождающие вакханок козлоногие сатиры, скорее всего, явились прообразом европейского черта. Самая жуткая часть «сатанинской мессы» — умерщвление новорожденного младенца на алтаре, по всей видимости, имеет корни в ритуальной практике вакханалий.

Отец Александр Мень напрямую связывал ведовство с мистериями Диониса:

«Много веков спустя, в эпоху Ренессанса, когда пробудилась тяга к античному язычеству, темная дионисийская стихия приняла облик того явления, которое принято называть «ведовством». Тайные радения «ведьм» были не чем иным, как попыткой найти забвение в диких обрядах, подобных Дионисовым».

Мистерии Диониса и ведовство немыслимы без растительных галлюциногенов.

Если, на минуту, допустить, что Адам и Ева (женщина-прародительница) съели растительный галлюциноген, то их грехом был возврат к тому, что Иванов называл «полузвериным», а Ницше — «дионисическим» началом в человеке. Произошла утрата полученных нашими предками богоподобных свойств личности.

Отведав запретный плод, люди не продвинулись вперед, к новому знанию, а вернулись назад, к собственным животным инстинктам. Знание о половых различиях, которое упоминает Библия, было «дионисическим» знанием. Став доминирующим, половое знание подменило собой знание о божественной природе человека. Знание стало развоплощением — утратой Божественного Образа будущих властителей Вселенной.

В Новом Завете Бог воплотился — стал личностью, обрел индивидуальные, теплые, человеческие черты. Может быть, в этом одна из главных Вестей Евангелия, создавшего нашу культуру? Христос указал своим примером путь к преодолению первородного греха.

В Книге Бытия Бог, проклиная человека и изгоняя его из рая, велит ему жить — в поте лица своего… Может быть, главный пот заключен именно в поиске своего лица, утерянного в миг первородного греха?

Логос, луч божественного творения, несомненно, заключен в человеческом сознании. Он действует через личность и разум человека. Сознание и личность — лишь лучики организованной материи, противостоящие массиву «хтонических» энергий человеческого бессознательного.

Чему бы ни учили нас философия и наука прошедшего века, мы все равно не в силах принять, что главными энергиями, которые управляют нашей душой, являются половой инстинкт, рефлексы или импульсы агрессии.