LSD: Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

В русском языке описываемое «сгущение» похожих по смыслу событий имело одно точное традиционное название.

Вот еще одна история, поведанная женой нашего пациента:

«Ночью Саша не давал мне уснуть и рассказывал, что в своей галлюцинации он плавал в гигантском аквариуме, наполненном огромными и отвратительными на ощупь рыбами. На следующий день рыбы преследовали нас повсюду. Так, на завтрак я смогла найти в холодильнике только завалявшийся кусочек рыбного филе. В автобусе какая-то старуха орала на Сашу, что он «снулый и потный, как рыба». Кричала: «Ты рыба, рыба, рыба…» На работе сотрудники перевернули висевший на стене календарь, и на листе предстала фотография аквариумной циклиды.

А вечером Саша попал под машину. Водитель не нарушил правил. Саша просто поскользнулся на тротуаре: под ноги попался кем-то оброненный еще живой карп, купленный, очевидно, неподалеку, в магазине.

Вот такая чертовщина, доктор».

Что же имели в виду наши предки, называя такого рода совпадения словечком «чертовщина»?

Вероятно, они считали, что за всем этим стоит проникновение черта в реальность. То есть в привычный нам мир иногда пробирается нечто не вписывающееся в закон причинности.

Человек существует в пространстве и времени, ориентируясь в этом потоке посредством понимания происходящего (мировоззрения). Если нарушить их взаимодействие и взаимосвязь, жизнь человека изменится.

Судя по изложенному выше материалу, наркотик способен решающим образом повлиять на систему взглядов человека на мир. Возможно, в истории нашего пациента имело место психическое переживание, изменившее или отменившее на какое-то время базовые принципы, лежащие в основе его мировоззрения. Можно сказать, что в жизнь на время проникнет смысл и причинность из иного измерения.

Что же это за измерение?

В случае LSD это область символов бессознательного.

Карл Юнг — а именно ему принадлежит обобщающий «случайные совпадения» термин «синхронистичность» — доказал, что даже в состоянии ясного сознания поток заряженных энергией символов продолжает свое движение в нашем бессознательном психическом мире, определяя наше отношение к реальности.

Символы способны просачиваться в сферу сознания, побуждая личность к сопоставлению себя с реальным миром. Бессознательная часть души способна проецировать символ на внешнюю среду. Например, люди и предметы привлекают или не привлекают наше внимание, они нравятся или не нравятся нам в зависимости от актуальных (активных в данный момент) символов бессознательного.

В нашем культурном пространстве, как это отмечал Юнг, нет места и времени для сферы символического. У нас не осталось желания как-то осознать область грез и сновидений — и на этой основе проанализировать наши действия и наши ошибки. Мы не понимаем, что хотят нам сказать наши сны, — из-за этого они оказываются способными навязать нам свою волю.

Столкновения с символами во время LSD-трипа не проходят даром для обыденного рассудка. И после прекращения действия наркотика они могут определять поведение человека и его реакции. Образуется, как сказал бы А.А. Ухтомский, символическая доминанта.

В качестве примера можно привести наши привычные предрассудки. Мы не задумываемся о том, почему черная кошка, перебежавшая дорогу, является предвестником несчастья; но разворачиваемся и идем другой дорогой. Мы не знаем, почему нужно трижды плюнуть через левое плечо, но делаем это. Видимо, такие реакции соответствуют древним символам нашего бессознательного. В них символ определяет наше поведение в реальном мире.

Индивид, который относится к пережитым галлюцинациям как к развлечению или зрелищу, теряет способность отличать символы «трипа» от конкретной внешней реальности. Если человек не в состоянии сопоставить пережитый образ с опытрм собственного сознания и не может включить его в свое мировоззрение, символ и начинает управлять человеком.

Быть может, проблема в узости и слабости этого мировоззрения, в несостоятельности человеческого «Я».

Юнг, во всяком случае, утверждал, что «явления синхронистичности проявляются гораздо очевиднее и ярче при низком уровне сознания… при отчетливом понижении умственного уровня».

Понятия «сознание» и «Я» («эго») для психоанализа абсолютно идентичны. «Понижение умственного уровня» на самом деле не словесный оборот, а отдельный термин из ранних работ К. Юнга. Это понятие («Abaissement du niveau mental») впервые использовал его учитель — французский психиатр Пьер Жане — для объяснения симптомов истерии.