Лубянка Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938

18 января, заместитель наркома Фриновский направил шифртелеграмму во все НКВД — УНКВД: «Первое — в двухдневный срок установите, проверьте по всем линиям учета всех эсеров, повторяю эсеров (правых, левых, украинских, других), находящихся сейчас на военной службе в армии и флоте: командиров, политработников, вольнонаемных…». Местные органы наркомата внутренних дел должны были также немедленно выслать справки на военнослужащих, на которых имелись компрометирующие материалы в целях их ареста (ЦА ФСБ России. Ф. 4. Оп. 5. Д. 1523. Л. 142).

В шифртелеграмме Фриновского за № 17089 отмечалось, что «эсеры продолжают вести активную антисоветскую повстанческую диверсионную террористическую работу. Несмотря на ряд совершенно категорических директив о немедленном нанесении решительного оперативного удара с задачей ликвидации эсеровского подполья, до сих пор многие управления НКВД не обеспечили достаточных оперативных мероприятий по ликвидации существующих эсеровских антисоветских формирований…

В связи с этим предлагаю:

1. Немедленно ликвидировать все имеющиеся агентурные эсеровские разработки, ставя в качестве основной задачи исчерпывающую ликвидацию эсеровского подполья.

2. Пересмотреть весь эсеровский оперативный учет и немедленно арестовать всех ведущих антисоветскую эсеровскую работу.

3. Особое внимание уделить эсерам, вступившим в ВКП(б) и продолжающим антисоветскую эсеровскую деятельность.

Провести тщательное глубокое следствие по эсеровским делам, направив его на вскрытие нелегальных эсеровских формирований, установление организационных связей с зарубежными эсеровскими центрами. Особо заострить внимание при следствии на эсеров, состоявших в ВКП(б). Следствие по их делам вести с задачей установления организационных связей с эсеровским подпольем, правыми, троцкистами и иностранными разведками…» (Там же. Л. 137–138).

Программные установки и задачи, поставленные Сталиным перед Ежовым, привели к резкой активизации поиска эсеров всеми управлениями НКВД СССР. 9 февраля 1938 г. нарком внутренних дел представил Сталину требуемые им материалы «о разгроме эсеровского подполья». Прежде всего он подчеркнул, что в течение 1937 г. в областях, краях и республиках СССР было арестовано 25 212 человек за принадлежность к эсеровской партии. При этом Ежов сильно преувеличил. При подведении итогов карательной деятельности органов государственной безопасности НКВД СССР в статотчетности за 1937 г. значилось

11 367 эсеров и за 1938 г. — 16 370, т. е. было арестовано 27 737 человек.

Органы госбезопасности очень чутко реагировали на указания Сталина. Так, например, арестованный 7 января 1938 г. Белов заявил о своей причастности к воен- но-фашистскому заговору. Но поскольку Сталин уже был знаком с показаниями ранее арестованных, где о Белове шла речь как о члене эсеровской партии, Ежов мгновенно сориентировался: 18 января он направил Сталину показания командарма уже о его участии в военно-эсеровской организации. В течение февраля-марта 1938 г. количество спецсообщений о раскрытии таких организаций резко возросло.

Операция по эсерам в РККА получила свое дальнейшее развитие в связи с арестом 15 ноября 1937 г. начальника Квартирно-эксплуатационного отдела Строительно-квартирного управления РККА бригинтенданта В.Н. Черневского (см. Док. № 6). После указания Сталина о развертывании операции по эсерам следователи НКВД 2 февраля 1938 г. составили подробный протокол допроса Черневского. Его отец, дворянин, член эсеровской партии, сдал экзамены на мичмана, но за участие в революционном движении был приговорен к 8 годам заключения в Шлиссельбургскую тюрьму, затем разжалован в солдаты и сослан в Ташкент. Сын также принял активное участие в революционном движении, был избран делегатом на III съезд эсеровской партии в мае 1917 г. Следователи проследили все его связи, и многие военнослужащие «превратились» в участников военно-эсеровского заговора в РККА (ЦА ФСБ России. АСД Р-10420).