Лубянка. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Пом. нач. следчасти по особо важным делам

МГБ СССР подполковник госбезопасности ГРИШАЕВ

Cm. следователь следчасти по особо важным делам МГБ СССР подполковник госбезопасности МОТАВКИН

Стенограмма

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

арестованного БРОВЕРМАНА Якова Михайловича от 3 декабря 1952 года

БРОВЕРМАН Я.М., 1908 года рождения, уроженец Житомирской области, еврей, гр-н СССР, член КПСС, бывший зам. нач. секретариата МГБ СССР. В 1951 году из органов МГБ уволен.

Допрос начат в 11 час. 15 мин.

Вопрос: На прошлых допросах вы пытались свести существо вашей преступной связи со ШВАРЦМАНОМ, РАЙХМАНОМ и другими националистами лишь к клевете на партию и Советское правительство.

Между тем доказано, что вместе со своими единомышленниками вы вели более активную подрывную работу.

Ответ: Я не намерен этого отрицать. ШВАРЦМАН, РАЙХМАН, ПАЛКИН, БЕЛКИН и я, занимая ответственные посты в МГБ СССР и являясь убежденными еврейскими националистами, не только распространяли вражеские вымыслы в отношении национальной политики партии, но и активно помогали АБАКУМОВУ обманывать ЦК КПСС и проводить вредительскую работу в чекистских органах.

Так, например, РАЙХМАН, будучи заместителем начальника 2-го Главного управления, вместе с АБАКУМОВЫМ разваливал контрразведывательную

работу МГБ СССР, скрывал от партии преступные провалы чекистских мероприятий.

Националист ПАЛКИН возглавлял в течение ряда лет отдел, занимающийся обеспечением советских разведчиков документами прикрытия и средствами тайной связи, также развалил этот важный в системе МГБ СССР участок.

Активным сообщником АБАКУМОВА по развалу контрразведывательной работы за кордоном является названный мной на предыдущих допросах националист БЕЛКИН, занимавший должность заместителя начальника 1-го Управления МГБ СССР.

ШВАРЦМАН, являясь одним из руководителей Следственной части по особо важным делам МГБ СССР, по указанию АБАКУМОВА смазывал дела на арестованных еврейских националистов, исключая из их протоколов допроса показания о террористической и другой вражеской деятельности.

Вопрос: Такими вражескими делами занимался не только ШВАРЦМАН, но и вы.

Признаете это?

Ответ: Да. Являясь убежденным националистом, я, разумеется, не мог оставаться равнодушным к судьбе арестованных единомышленников.

Я горячо сочувствовал борьбе, которую ведут еврейские националисты против Советского государства.

Мои националистические чувства особенно проявились в 1948–1949 гг., когда мне приходилось корректировать протоколы допроса арестованных главарей Еврейского антифашистского комитета ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА, ШИМЕЛИОВИЧА и других.

Это объясняется тем, что я полностью разделял вражеские замыслы и практическую деятельность еврейских националистов и американских шпионов, проводивших подрывную работу под прикрытием Еврейского антифашистского комитета.

Я считал, что главари комитета поступили правильно, взяв ориентировку в своей вражеской деятельности на реакционные круги Соединенных Штатов Америки.

Мною также одобрялись клеветнические измышления, которые усиленно распространяли ФЕФЕР, ЛОЗОВСКИЙ и их сообщники о положении еврейского населения СССР.

Положительно оценивалась мной и вражеская работа бывших руководителей Еврейского антифашистского комитета, рассчитанная на то, чтобы под видом Еврейской республики создать в Крыму удобный плацдарм для вторжения американцев в СССР.

Должен сознаться, что арест ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА, ШИМЕЛИОВИЧА и других еврейских националистов и американских шпионов я встретил с глубоким сожалением.

Поэтому, корректируя протоколы допроса ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА и других арестованных националистов, я делал все, чтобы смягчить отдельные формулировки в показаниях арестованных.

Вопрос: Показания каких конкретно арестованных вами были смазаны?

Ответ: За давностью времени назвать фамилии еврейских националистов, показания которых мною были умышленно смазаны, я сейчас затрудняюсь. Однако твердо помню, что я использовал каждый удобный момент, изыскивал всевозможные предлоги для того, чтобы записать отдельные места в протоколе допроса как можно мягче.

Вопрос: А почему не говорите о том, что наряду со смягчением отдельных формулировок вы исключали из протоколов допроса арестованных ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА и других еврейских националистов и американских шпионов их показания о наиболее важных фактах вражеской деятельности.

Ответ: Показания о важных фактах подрывной работы ЛОЗОВСКОГО, ФЕФЕРА и их сообщников я из протоколов допроса, направлявшихся в инстанцию, не исключал. Я прошу иметь в виду, что при корректировке этих протоколов присутствовали работники, непосредственно допрашивавшие арестованных, и поэтому я не мог дать полную волю своим чувствам, хотя и одобрял враждебные замыслы бывших руководителей Еврейского антифашистского комитета, а также и формы подрывной работы, которые они применяли в борьбе против Советского государства.