Лубянская империя НКВД. 1937–1939

Для печатания троцкистских листовок «была найдена типография железнодорожного общества в районе Бюлов штрассе…»

Заговорщикам необходимо общаться. Но соблюдая конспирацию. Поэтому общих собраний троцкистской группы, как уже указывалось ранее, не созывали. Зато встречи в составе «3–5—7 человек практиковались довольно часто». На квартире, а чаще — в пивной. «На одном из таких троцкистских собраний, происходивших в одной из комнат ресторана в «Спортпаласе», принимал участие Аркус, рассказавший о тяжелом хозяйственном положении в СССР, об очередях и нехватках во всех предметах первой необходимости, о волнениях и недовольстве крестьянства, о тяжелом положении рабочего класса, эксплуатация которого, по троцкистским утверждениям Аркуса, доведена до максимума при полуголодном существовании его. Тогда же Аркус передал установку троцкистского центра, сводившуюся к использованию этих затруднений Советской власти…

Выступления отдельных троцкистов, в том числе и мои, сводились также по существу к повторению к-p. троцкистских измышлений на (так в тексте. — В.Ж.) распад советского хозяйства, на невыносимую обстановку угнетения, созданную внутри партии, на тяжелое положение рабочего класса в СССР и на необходимость продолжения борьбы с ЦК ВКП(б) и осуществлявшейся им линией…»

До чего же четко троцкистские измышления показывают реальную жизнь в стране и партии.

Об Аркусе можно кое-что узнать из книги Орлова¹⁵, одна из глав которой называется «Ежов мстит Анне Аркус». Речь идет о первой жене Григория Аркуса, который возглавлял отделение зарубежных операций Госбанка. Летом 1936 года, когда Ежов пока еще лишь курировал ягодинский НКВД, он лично внес в список на арест Аркуса и его бывшую жену. Первого намечалось обвинить в снабжении Троцкого валютой. Анну, возможно, предполагалось использовать для оказания давления на бывшего мужа, что, согласно моральному кодексу органов, причина для ареста естественная. Но, как выяснилось, не единственная.

В свое время несчастная имела смелость неадекватно отреагировать на малоинтеллигентные выпады Ежова, сделанные в частной обстановке. В конце концов Ежов распорядился дать «этой скандалистке» пять лет. Сам же Аркус не избежал расстрела.

«Примерно в середине 1932 г. в Берлине находился некоторое время Пятаков, приезжавший для переговоров с немцами по торгово-политическим вопросам». Он присутствовал на одном из собраний троцкистской группы, где выступил с информацией и оценкой положения в СССР и задач троцкистов в Берлине. «Что касается оценки, то в отношении внутрипартийного режима дело не шло далее указанных выше троцкистских измышлений, что партийная жизнь в Союзе по сути замерла и бюрократически окостенела.

В отношении экономики Пятаков подчеркивал непосильный темп индустриализации страны, который якобы подорвет народное хозяйство, и без того потрясенное в период перехода крестьянства на колхозные рельсы. В отношении задач берлинской троцкистской организации Пятаков не выдвинул никаких новых установок, подчеркнув важность дальнейшей троцкистской работы в Берлине по печатанию литературы и вербовке новых членов организации».