Лубянская империя НКВД. 1937–1939

«Когда я пришел на работу в органы НКВД, то никто меня не учил как надо вести следствие и я действовал так, как этого требовала практика того периода времени и указания руководства».

Далее, отсутствие санкции прокурора Шварцман объясняет тем, что дело оформлял не он, а другое лицо, которое могло подшить искомый документ не в ту папку.

«ВОПРОС: Показания Брона подвергались проверке?

ОТВЕТ: Нет.

— Почему?

«Такова была практика работы органов НКВД того периода времени…

ВОПРОС: Каким мерам принуждения подвергался Брон на допросах?

ОТВЕТ: Возможно, что я нанес Брону несколько пощечин (экая безделица. — В.Ж.), но и этого твердо не помню».

Аналогично развивается диалог относительно дела Быкова. Шварцман даже пытается отказаться от собственной подписи. И наконец

«ВОПРОС: Дело по обвинению бывшего заместителя наркома внутренних дел СССР ЖУКОВСКОГО вы помните?

ОТВЕТ: Я вообще не помню такого дела, не говоря уже о том, что такого арестованного никогда не допрашивал.

ВОПРОС: Вновь придется вам напомнить. (Обвиняемому предъявляется протокол допроса арестованного ЖУКОВСКОГО С.Б. от 23 мая 1939 г)

Кто допрашивал в этот день ЖУКОВСКОГО?

ОТВЕТ: Хотя под протоколом допроса и указаны подписи моя и старшего следователя ШКУРИНА как лиц, допрашивавших ЖУКОВСКОГО, но я вновь заявляю, что такого арестованного я не допрашивал, а со Шкуриным мне вообще не приходилось кого-либо допрашивать.

ВОПРОС: Стало быть вы опять намерены отрицать подлинность своей подписи?

ОТВЕТ: Безусловно. Ни под одним протоколом допроса кого бы то ни было из арестованных я вместе со ШКУРИНЫМ не подписывался, так как с ним никогда арестованных не допрашивал».

Конечно, число загубленных Шварцманом куда больше трех. Отмазаться ему не удалось.

«Справка

Секретно

3 марта 1955 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев дело по обвинению

Шварцмана Льва Леонидовича (он же Аронович), 1908 года рожд., уроженца г. Ленинграда, еврея, с незаконченным средним образованием, бывшего заместителя начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, полковника, —

…признала его виновным в том, что он, вступив в преступную связь с врагами народа Берия, Абакумовым и др., изменил Родине и вместе с ними на протяжении ряда лет — с 1938 года по 1950 год активно проводил вредительскую террористическую деятельность, направленную на истребление честных, партийных, советских и военных руководящих кадров, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58—1<<б», 58—7, 58—8, 58–11 УК РСФСР, и приговорил его к ВМН — расстрелу с конфискацией имущества».