Лубянская ласточка

Так, теперь ей предстояло заняться туалетами. Натали направилась в огромную гардеробную. Боже, как далеко в прошлом осталась арбатская девочка, дочка школьной учительницы, пределом мечтаний которой были английские туфельки на шпильке и контрабандные джинсы «ливайс»! Привычно ловко перебрав обеими руками длинный ряд платьев, Натали выбрала жемчужно-серое шелковое. От Валентино. К нему – замшевые лодочки, чуть темнее тоном. Разумеется, на высоком каблуке – слабость Натали.

Теперь украшения… В недолгом раздумье Натали остановилась на колье из розового жемчуга. С выбором сумочки и перчаток приятно-утомительная процедура закончилась. Ванна, хороший здоровый сон – и вперед, на подвиги. Разве что бокал сухого мартини! Напиток, полюбившийся еще с Москвы, и ему она останется верна…

Отель «Crillion» находится на площади Согласия – в самом сердце Парижа. Фасад его величественного здания обращен к Сене, привлекая внимание бесчисленных туристов и не оставляя равнодушными вот уже четвертое столетие и парижан. В отеле, расположенном бок о бок с американским посольством, останавливаются главы государств, премьер-министры и прочие лица с известными миру именами, да и просто очень богатые люди.

У входа элегантный швейцар с почтением открыл дверцы машины, помогая Натали выйти из нее. Взяв ключ у Рене, швейцар передал ему жетон, завел автомобиль и поставил его на парковочное место напротив отеля. Натали в сопровождении антиквара вошла в вестибюль гостиницы и направилась в огромный старинный зал.

Совершенно придавленная окружающим ее великолепием, собрав в кулак всю волю, Натали пыталась удержаться от рвущихся наружу возгласов восторга. Она старалась показать Рене, что сия обстановка для нее привычна и здесь мадам Легаре как у себя дома. Но спутник Натали чутко уловил состояние своей дамы, и не потому, что ей плохо удавалось скрыть его: она восхищалась интерьером, разглядывала баккара, из которого сделаны украшения на ослепительных люстрах, – от внимательного Рене не укрылось едва уловимое раздражение, промелькнувшее на прелестном лице. Натали вдруг подумала: «Действительно, такая вызывающая роскошь вполне способна довести до лютой ненависти тех, кому нечем кормить детей… Или мне просто завидно? Пожалуй, есть немного, но, скорее, от раздражения на себя самое – ведь я пока не достигла той степени достатка, который позволяет отождествлять себя с тем, среди чего я сейчас нахожусь. Да, я более чем состоятельная француженка, честно признаться – относительно богата. Но разве это то БОГАТСТВО, о котором я мечтала и которого добивалась? Господи, у меня все еще впереди! А мсье Тапи… – Натали усмехнулась про себя, – очередная ступенька на пути к вожделенной цели – полностью в моих руках». И, совершенно успокоившись, она с аппетитом принялась за салат из эндивия.

Замечательным качеством обладала Натали: приняв решение, полностью отключалась от мыслей, особенно неприятных. Вот и сейчас – темное облачко раздражения исчезло. Все вокруг радовало и сделалось удивительно близким. Уютный столик, к которому почтительно проводил их метрдотель, позволял любоваться не только залом, – из широких окон открывалась панорама площади Согласия. Ладони обнимали бокал в форме тюльпана, согревая своим теплом божественный дар французских виноделов – «Наполеон Х.О.», коньяк двадцатилетнего возраста. А Рене, улыбаясь, рассказывал ей о Луи де Бертоне Крийоне – мужественном военачальнике эпохи соперничества трех Генрихов – Генриха III Валуа, Генриха IV Бурбона и главы католической лиги Генриха Гиза.

Натали поняла, что совершенно очарована Рене. Ее серо-зеленые глаза, без стеснения изучавшие антиквара, постепенно становились изумрудными, насыщаясь страстью. Возбуждало все: его темперамент, утонченные манеры; мужская сила Рене была столь вызывающе притягательна, что Натали, небрежно бросив салфетку на стол, негромко потребовала:

– Едем к тебе, Рене.

Это подразумевалось само собой, как нечто естественное и потому неизбежное. О чем оба догадывались уже в той крохотной лавочке, спрятанной среди бесчисленных закоулков блошиного рынка в Сен-Дени.

Они боялись даже прикасаться друг к другу – так сильна была охватившая их обжигающая страсть. Натали и Рене поторопились покинуть ресторан, но, как ни велико было их нетерпение, особая феерическая атмосфера ярко освещенной в ночи Пляс Конкор на минуту остановила их на пороге отеля.

…Дом на набережной Анатоля Франса, возле которого остановил машину Рене, Натали оценила по достоинству. Не менее респектабельной оказалась и квартира мсье Тапи. Значительную часть жилища антиквара занимала библиотека, впечатляя обилием редких старинных фолиантов. Острый, вездесущий взгляд Натали тут же определил – здесь обитает холостяк. Хотя наличие жены Натали не заботило. У нее тоже был муж.

– Дорогой, покажи мне ванную комнату, – прошептала она, – и поторопись сам.

– Иди сюда, солнышко, – пробормотал сгорающий от желания Рене.

– Осторожнее, сумасшедший! Порвешь платье! Сзади «молния».