Лубянская ласточка

Но сигнала не последовало, и серый «пежо» спокойно двигался по направлению к Опера, где находились крупные парижские магазины: «Галери Лафайет», «Принтан», «Брюмель» и «С&А». Подъехав к многоярусному подземному гаражу для посетителей, Дмитрий послал «пассажиру» сигнал: открыл на секунду бардачок в салоне, и специальная лампочка на миг осветила багажник. Это означало: «Приготовиться, подъехали к точке». Машина спустилась до последнего уровня тускло освещенного гаража, развернулась и медленно, задним ходом въехала на парковочное место, расчетливо выбранное в глухой, не просматриваемой зоне между двумя несущими колоннами. Проделав еще раз манипуляцию с бардачком, Дмитрий вышел из автомобиля. Оставила машину и Валя. Осмотревшись, шофер еще раз глянул в сторону въезда. Открыл багажник. Секунда – и Владимир стоял рядом с Дмитрием. Шагнув за колонну, он оказался возле «рено», быстро открыл незапертую дверцу и сел за руль. Нащупав ключ, предусмотрительно оставленный в замке зажигания, Кулябов включил двигатель. На панели переднего стекла лежал розовый картонный билет, служивший при оплате пропуском на выезд. Через полминуты «рено» с обычными парижскими номерами благополучно выкатил с другой стороны подземной парковки.

Вороновы же, не спеша, прошли нижнюю галерею (не встретив на своем пути ни одной живой души – все предпочитали парковаться на двух верхних уровнях, поближе к выезду) и скрылись за дверью со светящейся в полутьме надписью «Лифт». Вскоре супруги оказались на многолюдной улице, на пути в сторону «Брюмеля» – рая для модных мужчин. Там они неторопливо выбирали для Димы рубашку и галстук – у шофера через три дня день рождения.

Владимир поехал отработанным заранее проверочным маршрутом и слежки не обнаружил. Однако это ровным счетом ничего не значило. Резидентура прекрасно знала об установленных в определенных стратегических точках Парижа скрытых телевизионных камерах. Они находились на крупных магистралях, мостах и в других обязательных точках проезда, облегчая работу французским бригадам наружного наблюдения. В любой момент наружка могла подхватывать объект в тех местах, где его засекли технические средства слежения. Если машина останавливалась в каком-нибудь квадрате города, сотрудники контрразведки, державшие между собой связь по рации, подключались к выявлению местонахождения советского разведчика и в случае его обнаружения продолжали вести за ним скрытую слежку. Эта система, которую французские разработчики назвали «Невод», работала довольно эффективно, хотя сесть на «хвост» разведчику в большом городе совсем не просто. Проходные дворы, как в Москве, в Париже отсутствовали. Их заменяли магазины с несколькими выходами на разные улицы и метро с чрезвычайно разветвленной сетью станций.

Тем не менее Мих-Мих настоял на использовании «чистой» машины с местными номерами, так как тайник «Скала» находился за городом. Машину до операции взяли напрокат в известной фирме «Hertz» по фальшивым документам. Оставить ее потом можно было у любого отеля в Париже, сообщив об этом по телефону в парижский центр фирмы. Словом, найти ее арендатора для ДСТ было бы практически невозможно.

Владимир благополучно выехал к Порт-Орлеан, затем пересек Иль-де-Франс и направился в сторону так называемого шоссе Солнца. Эта магистраль вела прямо в Фонтенбло – туристическую Мекку для любителей старинных дворцов и замков. Кулябову полагалось выйти на тайник часа через три, тщательно проверяясь, чтобы не привести за собой «хвост». Владимир любил этот ухоженный уголок дивной природы, находившийся всего в пятидесяти километрах от Парижа. Приезжая сюда, он каждый раз находил для себя что-то новое, восхищаясь красотой и изяществом, царящими вокруг. Вот и сейчас Владимир искренне обрадовался, что до назначенного времени может наслаждаться великолепием королевских покоев.

Он купил билет и присоединился к группе американских туристов. Американцы с неудовольствием оставили в гардеробе – обязательное требование музея – свои фотоаппараты, без которых чувствовали себя раздетыми донага. С тихим возмущением они потекли к парадному входу королевского дворца.