Лубянская преступная группировка

Мы подбежали к посадочным воротам. Посадка уже заканчивалась, мы были последними. Наши сопровождающие сели в кресла в пустом холле и уставились на нас, ничуть не стесняясь. Девушка в форме турецкой авиакомпании взяла наши билеты и паспорта.

— У вас всё в порядке, — сказала она мне, — а у вас нет британской визы, — и она вопросительно посмотрела на Сашу с Мариной.

— У них прямая стыковка в Москву, — пояснил я. — Вот же билеты.

— А где посадочные Лондон — Москва? — спросила она.

— Мы их получим в Лондоне.

— Странно, — сказала девушка. — Почему вы летите через Лондон, когда есть прямой рейс Стамбул — Москва.

— Мы всегда летаем через Лондон, мы там отовариваемся в дьюти-фри, там классные магазины, — нашёлся Саша.

— Я не могу их посадить в самолёт. Мне нужно разрешение начальства, — сказала девушка и произнесла несколько слов по-турецки в свою рацию. — Моя коллега отнесёт их документы в офис, чтобы начальник посмотрел. Да вы не волнуйтесь, мы задержим рейс.

Саша стоял бледный как смерть. Один из сопровождающих удалился вслед за турецкой девушкой. Второй — продолжал невозмутимо наблюдать за нами. Я взял Толика за руку и пошёл покупать ему конфеты в близлежащем ларьке. Прошло минут десять. В конце коридора появились две фигуры: девушка и наш турок.

— Всё в порядке, — сказала она, вручая Саше документы. — Счастливого пути!

Мы бросились в посадочный рукав.

Перед взлётом я успел позвонить своей бывшей жене в Лондон и попросить срочно разыскать адвоката Джорджа Мензиса, сын которого Дункан учится с моим сыном в одном классе.

— Я буду в Лондоне через три часа, — сказал я. — Со мной летит человек, которому потребуется юрист.

— Ты понял, что произошло? — спросил Саша.

— Да, турки довели нас до самолёта и обеспечили посадку.

— И у них в компьютере была моя фальшивая фамилия. Которую им могли выдать только из американского посольства. Что это значит?

— Это значит, что американцы сообщили о нас туркам, а турки решили, что будет лучше, если мы из Турции выкатимся, — сказал я. — Нет человека, нет проблемы.

— Это значит: хорошо, что мы унесли отсюда ноги, — сказал Саша. — Турки могли решить иначе, и я сейчас летел бы в Москву.

Вечером того же дня, после многочасового допроса британскими властями, мы ели бутерброды в аэропорту Хитроу. Вдруг у меня в кармане зазвонил телефон.

— Это господин Гольдфарб? Звонят из Госдепартамента в Вашингтоне. Господин N. сейчас с вами переговорит.

— Алекс? — услышал я голос N. — Ты вчера звонил. Где ты?

— Я в Лондоне. Мой знакомый только что попросил убежища у англичан.

— У англичан? Ну и замечательно — пусть они разбираются. А мне говорят, что тебя потеряли. Что ты исчез из гостиницы в неизвестном направлении. Значит, всё обошлось? Ну, желаю успеха.

— Саш, ты знаешь, кто нас пас в гостинице в Анкаре? — спросил я. — Американцы. Они нас потеряли.

— Ну и лопухи! — сказал он. — От наших я бы не ушёл.

* * *

Прошло полтора года, и вот на экране моего компьютера засветилось сообщение электронной почты из Лондона: «Алик, почитай!» Пришла рукопись Сашиной книги. Я открыл файл… и не мог оторваться до утра. И вдруг я понял, в чём был высший смысл моей поездки в Турцию и всех дальнейших непредвиденных последствий.

Есть книги, которые, не будучи высокой литературой, оставляют след не менее глубокий, чем экономические потрясения или повороты большой политики. Такие книги переворачивают общественное сознание. Эти книги-свидетельства просто и понятно объясняют людям, что же собственно с ними произошло. И у людей открываются глаза. И меняется ход событий. И создаётся историческая память. К таким книгам относятся «Путешествие из Петербурга в Москву», «Дневник Анны Франк» и «Архипелаг ГУЛаг». К таким книгам относится «ЛПГ-Лубянская Преступная Группировка» Литвиненко. Если эта книга дойдёт до российского читателя сегодня, то она сможет изменить ход событий в стране. Если же не дойдёт… то по крайней мере наши потомки смогут узнать, как получилось, что сумерки, которые мы наивно приняли за рассвет, на самом деле оказались началом долгой холодной ночи.

Нью-Йорк, июнь 2002 г.

Акрам Муртазаев Замечания журналиста

Побег из спецслужб — история скандальная и захватывающая. Десятки версий, сотни догадок и тысячи небылиц.

Но перед нами — особый побег. Ушёл не «белый воротничок; не разведчик с шифрами, кодами и адресами конспиративных квартир. Ушёл — чернорабочий спецслужб. Гончий пёс. Опер.

Ушёл сам — без помощи чужих резидентов.

И это — впервые.

Паника, охватившая ФСБ, понятна: он слишком много знает. Но спецслужбы опасаются не его контактов с контрразведкой Запада. Самое страшное, если информация опера станет известна народу. Российскому.

Ведь всё, чем занимался опер, — это борьба с терроризмом и коррупцией. А поскольку коррупция проникла во все структуры власти, вплоть До кремлёвских кабинетов, — это, как ни крути, а тайна государственная.

И опер к тому же, по чьему-то недосмотру, был допущен к работе в самом секретном управлении ФСБ — УРПО (разработка преступных организаций).