Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Появившись в отряде 2 февраля 1943 г., А. Свердличенко посылает в ЛШПД радиограмму: «2.II. прибыли в отряд Ф. Гульона. Настроение отряда хорошее, все в порядке»[535].

Ф. Гульон был возмущен проверкой, которую устроили его бойцам в ЛШПД. 9 февраля он посылает радиограмму на имя начальника штаба М. Никитина: «Не сомневайтесь в нас, это возмущает и мешает делу. Посеявшие эти сомнения, надеемся, ответят. Пока течет кровь в наших жилах, Родина измены в нас не увидит. Это доказано, и еще докажем»[536].

В самом отряде командир жестко поддерживал дисциплину. Так, 3 декабря 1942 г. за воровство был расстрелян А.Э. Хименес[537]. Выявили в отряде и предателя. Им оказался фронтовик-орденоносец И. Харитонов, награжденный в феврале 1942 г. орденом Красного Знамени. Об этом вспоминает П. Гриценко, но он не говорит о том, какая участь постигла предателя[538].

Остаются открытыми вопросы: почему в КРО УНКВД по Ленинградской области в течение почти двух месяцев не могли установить личности двух партизан, попавших в немецкий плен, о которых идет речь в переписке с М. Алексеевым; почему запрос в ЛШПД с просьбой предоставить на них установочные данные был отправлен тогда, когда отряд Ф. Гульона уже прекратил свое существование?

Судьбы А. Свердличенко и А. Сухушина сложились по-разному. После того, как 24 февраля 1943 г. отряд Ф. Гульона влился в состав 1‐й особой партизанской бригады под командованием А. Кириллова, А. Свердличенко остался в этой бригаде радистом. Он пропал без вести 16 апреля того же года[539].

6 марта 1943 г. у озера Лоша на лагерь 1‐й особой партизанской бригады напали каратели. Завязался бой. Ф. Гульон с группой бойцов остался прикрывать отход бригады. Группа заставила карателей отступить, но оказалась отрезанной от бригады. Все попытки соединиться с ней оказались безуспешными. 10 марта Ф. Гульон собирает оставшихся в живых партизан — Е. Павассара, А. Альберку, Х. Гомеса, Е. Семенова, А. Сухушина — и принимает решение выходить в советский тыл. В ночь с 19 на 20 марта при переходе линии фронта у населенного пункта Теремец-Курляндский (в районе Мясного Бора. — Авт.) группа попадает под перекрестный огонь немецких и советских подразделений. В результате Е. Павассар и А. Альберка были убиты, остальные вышли к своим. А. Сухушин попал в госпиталь с ранениями обеих ног[540]. Вылечился и опять ушел на фронт. Его боевой путь прервало очередное ранение, полученное под Ропшей в январе 1944 г. После войны работал рыбаком в колхозе «Красная звезда» в поселке Старо-Волжский Икрянинского района Астраханской области. Пользовался уважением односельчан за открытость, готовность прийти на помощь в трудную минуту. Вел большую общественную работу. Проводил уроки мужества для учеников местной школы.

Умер А. Сухушин 20 октября 1986 г. на 70-м году жизни. Похоронен в городе Волжский Волгоградской области.

Награжден медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны I степени», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945»[541].

Между тем, у наркома государственной безопасности СССР В. Меркулова существовали планы, связанные с работой Ф. Гульона уже после его возвращения в советский тыл и излечения в госпитале. 27 августа 1943 г. В. Меркулов обратился с докладной запиской в Государственный Комитет Обороны СССР с предложением о ликвидации изменника Родины генерала А. Власова. В ней говорилось о том, что созданный немцами «Русский комитет» возглавляется изменником Родины, бывшим генерал-лейтенантом Красной армии А. Власовым (впредь именуемым «Ворон»). «Ворон», проживая постоянно в районе Берлина, периодически посещает города Псков, Смоленск, Минск, Борисов, Витебск, Житомир и другие, где немцами организованы отделения «Русского комитета» и части Русской освободительной армии. Для ликвидации А. Власова НКГБ СССР разработал несколько вариантов спецопераций. Один из них заключался в привлечении испанцев-антифашистов в составе группы из пяти человек, возглавляемой Ф. Гульоном. Испанцы-антифашисты должны были действовать под видом офицеров «Голубой дивизии», дислоцированной на одном из участков Ленинградского фронта. Подразделения этой дивизии часто выходили в район Пскова. И в случае прибытия туда «Ворона», появление оперативной группы испанцев, одетых в форму «Голубой дивизии», знающих испанский язык и снабженных соответствующими документами, не должно было привлечь никакого особого внимания со стороны местной администрации. Перед испанцами была поставлена следующая задача: проникнуть под благовидным предлогом к «Ворону» и ликвидировать его[542]. Но, судя по всему, тут сыграло свою роль принятое к тому времени решение ЦК Коммунистической партии Испании об отзыве всех соотечественников с активной диверсионной работы на оккупированной территории в связи с большими потерями испанцев на Северном Кавказе, в Крыму и под Ленинградом[543]. Группу испанцев на ликвидацию генерала А. Власова так и не отправили.