Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

После подрыва террористами дачи П.А. Столыпина, в результате чего погибли 27 и были ранены 32 человека, включая сына и дочь российского премьер-министра, к борьбе с боевыми отрядами революционеров привлекли части действующей армии, а для незамедлительного вынесения приговоров задержанным на месте преступления боевикам и террористам были введены военно-полевые суды. Эти чрезвычайные меры позволили, по выражению большевиков, «задушить революцию», но их применение было использовано революционными пропагандистами в качестве доказательства «бесчеловечной жестокости» царского режима[28].

2 марта 1917 г. Николай II отрекся от престола, а уже 4 марта самопровозглашенное Временное правительство России решило упразднить «охранные отделения и Отдельный корпус жандармов, включая и железнодорожную полицию»[29]. 10 марта 1917 г. аналогичное решение было принято в отношении Департамента полиции (ДП) Министерства внутренних дел[30].

П.П. Заварзин вспоминал о событиях того времени: «Департамент полиции и охранные отделения сделались как бы центром внимания и Временного правительства и Совета рабочих депутатов. На ловлю жандармских офицеров, секретных сотрудников и лиц, соприкасавшихся с ними, затрачивались колоссальные средства, силы и энергия. Пресса целые столбцы и даже издания посвящала отдельным лицам и эпизодам, по существу совершенно бледным и ничтожным для данного момента.

Ораторы в подавляющем большинстве только и делали, что громили «охранников» и полицию, так что составлялось впечатление, что революция была необходима только для того, чтобы свести счеты с ненавистным политическим розыском. И, действительно, счеты были сведены и попутно разрушен аппарат военной разведки арестом очень серьезных разведчиков, которые работали во вражеском лагере и освещали революционно-шпионскую организацию Ленина.

Не было тюрем в империи, где не находилось бы в заточении жандармов, полиции, администрации и разного рода агентов власти»[31].

В Советской России преследование правоохранительных органов Российской империи было обличено в нормы уголовного права: статья 67 УК РСФСР 1922 г. «Активные действия и активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственных должностях при царском строе», предусматривала санкцию в виде «высшей меры наказания с конфискацией всего имущества с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения наказания до лишения свободы на срок не ниже пяти лет со строгой изоляцией и конфискацией всего имущества».

В соответствии с принятой в 1927 г. новой редакцией главы «Контрреволюционные преступления» УК РСФСР 1926 г. уголовной ответственности подлежали не только сотрудники, но и агенты органов безопасности царской России[32].

Поставленные большевистской властью вне закона люди, честно и самоотверженно служившие государству, могли бы принести пользу и Советской России, поскольку в основе их мировоззрения лежали не политические пристрастия, а дело защиты Родины от реальных внешних и внутренних угроз.

Так, первая попытка создать в ВЧК подразделение контршпионажа была предпринята в январе 1918 г. в связи с обращением к Ф.Э. Дзержинскому ценного агента царской разведки и контрразведки К.А. Шевары (Войцицкого), предложившего использовать имевшиеся у него опыт и знания в интересах Советской Республики. Уже 12 января 1918 г. под руководством Шевары было образовано контрразведывательное бюро, которому в качестве силовой поддержки был придан отряд балтийских матросов во главе с А.Я. Поляковым. Деятельность бюро завершилась, не успев начаться: 15 марта 1918 г. Шевару расстреляли на основе беспочвенных подозрений со стороны «революционного моряка» Полякова[33].

С точки зрения советского государства, как наследника и продолжателя дела Октябрьской революции, события конца 1980-х гг., приведшие к развалу СССР, носили явный контрреволюционный характер — лидеры протестного движения требовали отказа от официальной коммунистической идеологии, упразднения КПСС и уничтожения Комитета государственной безопасности (КГБ). По логике вещей, враги большевистского режима должны были, в первую очередь, озаботиться восстановлением справедливости в отношении противостоявших ему представителей государственных учреждений Российской империи, но этого не произошло.

Принятый в 1991 г. Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» начинается словами: «За годы советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам».

Есть все основания для того, чтобы отнести к «иным признакам» работу в органах безопасности царской России или сотрудничество с ними, но, в отличие от статей 58.10 (антисоветская агитация) и 58.11 (участие в контрреволюционной организации), статья 58.13 (активная борьба против революционного движения) декриминализирована не была.