Лубянский долгожитель. Юрий Андропов на фоне эпохи

При этом, даже географически, «зона ответственности» Отдела была обширна: — Восточная и Юго-Восточная Европа, Китайская Народная Республика, Монгольская Народная Республика, Корейская Народно-демократическая Республика, Демократическая Республика Вьетнам, затем к ним присоединилась и Республика Куба. Отношения между этими странами, в том числе СССР с Албанией, Югославией и Китаем, как известно, были в тот период времени непростыми, как и сама внутриполитическая обстановка в некоторых из этих стран (достаточно напомнить, что помимо Венгрии, обострение обстановки в 1956–1957 гг. имело место также в Польской Народной Республике, непростая обстановка в то время складывалась и в Германской Демократической Республике, ГДР). Помимо этого, многие из этих государств являлись объектом массированной политической, экономической и пропагандистско-идеологической атаки со стороны капиталистических соседей.

Во многом работу Отдела приходилось начинать с «чистого листа», преодолевая как проблемные «напластования» исторического прошлого, так и агрессивные устремления и подрывные акции спецслужб империалистических государств.

На этой, как и на всех последующих должностях, Андропов показал себя именно как самостоятельный, творчески мыслящий руководитель и политик, а не как простой и бездумный исполнитель, номенклатурно-аппаратный чиновник.

Об этой отличительной черте характера Андропова, работавший с ним с 1958 г. Ф.М. Бурлацкий писал, что он «собственно, иначе и не мыслил, кроме как политическими категориями…Это значит, что он рассматривал вопрос с точки зрения государственной политики страны, тех последствий, которые может иметь то или иное событие или решение для ее интересов» [30].

Разумеется, деятельность Отдела ЦК, возглавлявшегося Ю.В. Андроповым, как и вся внешнеполитическая деятельность советского государства, протекала в условиях, жестко задававшихся политикой «холодной войны» США против СССР, складывавшейся международной обстановкой, США по целому ряду международных проблем.

Понятно также, что политика США и их союзников в отношении СССР и других стран народной демократии не оставалась неизменной. Эти изменения вызывались как персонально-личностным видением каждым американским президентом целей и приоритетов своей политики, так и существовавшими в то время реалиями межгосударственных отношений.

Поскольку внешнеполитические доктрины США накладывали непосредственный отпечаток на цели, организацию и содержание политики, а также на организацию и тактику разведывательно-подрывной деятельности против СССР и стран социалистического лагеря как собственных спецслужб, так и их многочисленных союзников из различных политических и военно-политических блоков, представляется необходимым напомнить читателям о существе господствовавших в тот период времени концепций и подходов к международным отношениям. Этот важный аспект историко-политологического анализа, как правило, игнорируется подавляющим большинством авторов, писавших как о Ю.В. Андропове, так и о международных отношениях того периода времени.

Первым творцом геополитики США стал президент Г. Трумэн, 17 марта 1947 г. в Конгрессе провозгласивший доктрину «сдерживания коммунизма», позднее названную его именем. Еще одной новацией внешней политики Трумэна, стало образование 18 сентября 1947 г. Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США, а в мае 1949 г. — военно-политического блока НАТО.

Директива Совета национальной безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 г. откровенно провозглашала:

«Наши основные цели в отношении России сводятся всего к двум:

а) Свести до минимума мощь и влияние Москвы;

б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которой придерживается правительство, стоящее у власти в России… Мы не связаны сроком для достижения наших целей в мирное время».

Понятно, что эти цели и основанные на них методы действия прямо противоречили выработанным участниками Антигитлеровской коалиции принципам международного права и межгосударственных отношений, сложившихся в последние годы Второй мировой войны.

В этой связи, — подчеркнем это для «критиков» истории советского государства, необходимость ответных и адекватных мер отражения «недружественных» устремлений США и их союзников со стороны СССР являлись абсолютно обоснованными, правомерными и необходимыми.

В 1953 г. концепцию «сдерживания коммунизма» сменила доктрина «отбрасывания коммунизма», известная также под названием «доктрины освобождения».

Выдвигая ее в качестве альтернативы «сдерживанию коммунизма», государственный секретарь США 1953–1959 гг. Джон Фостер Даллес предлагал «бороться за «освобождение» Восточной Европы методами, «близкими к настоящей войне — войной политической, психологической и пропагандистской» [31].