Лубянский долгожитель. Юрий Андропов на фоне эпохи

И именно как руководитель Комитета государственной безопасности СССР он был обязан предупреждать ЦК КПСС в лице Политбюро как об имеющихся внешних и внутренних угрозах безопасности Советского государства, негативных процессах в стране и в мире, так и о возможных последствиях непродуманных, либо поспешных решений.

По «андроповской», то есть, по линии КГБ СССР к заседаниями Политбюро — заключения, замечания, справки и предложения готовились по вопросам разведки и информации из-за рубежа, контрразведки, охраны государственной тайны и государственной границы СССР, борьбы с идеологическими диверсиями иностранных государств и многим другим вопросам и проблемам, причем подчас в условиях крайнего дефицита времени — в течение двух-трех дней.

И, разумеется, в то же самое время не следует переоценивать степень его влияния на принимаемые решения, особенно в первые, — 1967–1973, годы его пребывания в Политбюро ЦК.

Нередко для предварительной «углубленной проработки» тех или иных вопросов к заседаниям Политбюро, создавались специальные комиссии, в которые входил, а иногда и возглавлял Ю.В. Андропов.

Именно с работы в такой комиссии и началась деятельность Андропова в Политбюро ЦК: в день избрания его кандидатом в члены Политбюро во главе комиссии в составе Генерального прокурора СССР Р.А. Руденко и министра внутренних дел Н.А. Щелокова Юрий Владимирович встретился с делегацией крымских татар, требовавших рассмотреть их обращения в ЦК КПСС.

В начале встречи Андропову тут же был задан прямой вопрос:

— А в каком качестве вы лично участвуете в этой комиссии — как кандидат в члены Политбюро или как председатель КГБ?

— А разве это не все равно? — удивился Андропов.

— Нет, не все равно. Если вы здесь как кандидат в члены Политбюро, мы начнем высказываться, а если как председатель КГБ, мы покинем зал не приступая к переговорам!

Ситуация, поясним, осложнялась тем, что, с одной стороны, власти вошедшего в состав Украинской ССР Крыма, отнюдь не желали возвращения туда депортированных с полуострова по решению Государственного комитета Обороны в 1944 г. татар, а, с другой стороны, власти Узбекистана опасались потерять столь многочисленный контингент рабочей силы…

Эта историко-нравственная, социально-гуманитарная и правовая коллизия, в совокупности с огульными обвинениями крымских татар в сотрудничестве с оккупантами в годы Великой Отечественной войны, порождала закономерные чувства протеста, стремление изменить существующее положение дел.

По докладу Андропова этот вопрос, требования представителей крымских татар рассматривались 17 августа на заседании Политбюро ЦК КПСС, и, в соответствии с его постановлением, 5 сентября Президиум Верховного Совета СССР принял Указ об отмене решений 1944 г., содержащих огульные обвинения в адрес крымско-татарского населения.

В нем констатировалось, что после освобождения территории Крыма от фашистских войск, факты сотрудничества с оккупантами определенной части населения «были необоснованно отнесены ко всему татарскому населению. Эти огульные обвинения должны быть сняты, тем более, что в трудовую и политическую жизнь вступило новое поколение людей… В целях дальнейшего развития районов с татарским населением поручить Советам министров союзных республик и впредь оказывать помощь и содействие гражданам татарской национальности в хозяйственном и культурном строительстве с учетом их национальных интересов и особенностей» [50].

Данный указ позволил снизить остроту обстановки в среде крымских татар, хотя он, по понятным объективным причинам, и не мог полностью восстановить историческую и социальную справедливость в отношении представителей этой группы депортированных народов.

Проблемы межнациональных отношений, реабилитации репрессированных народов (немцев, турок-месхетинцев и других), требовали немалого внимания председателя КГБ СССР.

Будучи избранным кандидатом в члены Политбюро ЦК, Юрий Владимирович получил таким образом возможность напрямую оперативно докладывать высшему коллегиальному органу государственного управления СССР как об угрозах его безопасности, так и о проблемах и перспективах социально-экономического развития страны.

И если первоначально у Л.И. Брежнева и могли существовать сомнения в отношении работы Андропова на этом посту, то вся его деятельность находилась под наблюдением близких к генсеку ЦК КПСС С.К. Цвигуна и Г.К. Цинева. Их прямые и непосредственные «неформальные» контакты с первым руководителем государства ставили Андропова порой в неудобное и щекотливое положение. По-видимому, его работа оценивалась как весьма эффективная и высоко результативная, о чем и докладывалось Брежнему как официально, так и конфиденциально.

В декабре 1967 г. приближался полувековой юбилей образования Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Политбюро ЦК поручило Андропову выступить с докладом на торжественном собрании, посвященном этой исторической дате.