Лубянский долгожитель. Юрий Андропов на фоне эпохи

Как отмечал по этому поводу Л.М. Млечин, «Брежнев смертельно не любил скандалов и снисходительно относился к мелким грешкам своих подчиненных». О принципе равенства всех граждан перед законом, в подобных случаях предпочитали не вспоминать… «Оргмеры», как правило, принимались, но «по тихому», без громких разоблачений и привлечений к уголовной ответственности. И все же главная цель достигалась: коррупционер покидал свой пост, и полученный результат можно было оценивать, хоть как и половинчатую, но все же «победу».

Андропову, известному своей принципиальностью, щепетильностью, приходилось мириться с подобной «мягкостью оргвыводов», хотя они вряд ли его устраивали и соответствовали его убеждениям.

Следовало ли ему, «в знак протеста», демонстративно подать в отставку? Наверное, он отдавал себе трезвый отчет в том, что другому человеку на его посту удалось бы сделать еще гораздо меньше…

Председатель КГБ мог, помимо этого, как член Политбюро ЦК КПСС, деликатно обозначить эту проблему на его заседания; давал команды руководителям территориальных управлений проинформировать соответствующих партийных секретарей.

Для «привлечения к уголовной ответственности» — возбуждения уголовного дела в отношении номенклатурных работников требовалась «санкция» — согласие соответствующего партийного органа: этот порядок был прописан в подзаконных нормативных актах правоохранительных органов. А «партийные инстанции», понятно, не «горели желанием» давать санкции для привлечения виновных из собственных рядов к уголовной ответственности. Не горели, но все же вынуждены были это делать!

Даже в Москве, вотчине одного из твердых антагонистов председателя КГБ СССР В.В. Гришина, по ДГОР (делу групповой оперативной разработки) были арестованы и судимы и член бюро МГК КПСС, и герой Социалистического труда, не считая многих других, ставших достоянием гласности, «мафиозных» дел 1979–1982 годов.

Одним из распространенных мифов об Андропове, является миф о «противоборстве КГБ и МВД». Несмотря на то, что вряд ли возможно говорить о некоем подобии «холодной войны» между этими двумя этими ведомствами, тем не менее, некоторые напряженность и противостояние между ними существовали, накапливались и росли.

Ю.В. Андропову поступала порой информация из КГБ союзных республик, областных и краевых управлений о неблагополучии дел в органах МВД, сокрытии ими преступлений, коррумпированности отдельных сотрудников, их смыкании с преступными элементами.

Но здесь следует отметить два чрезвычайно важных обстоятельства.

Во-первых, Министерство внутренних дел СССР при своем преобразовании из министерства охраны общественного порядка 25 ноября 1968 г., было освобождено, в отличие от других министерств, от оперативного контроля со стороны органов безопасности.

Во-вторых, бывший с 1966 г. министром Николай Анисимович Щелоков относился к числу личных выдвиженцев и близких друзей Л.И. Брежнева. Он был на 5 лет старше Андропова, в 1939–1941 гг. работал председателем Исполкома Днепропетровска под руководством первого секретаря обкома Л.И. Брежнева. Именно ему пришлось организовывать летом 1941 г. эвакуацию из города промышленных предприятий, населения и материальных ценностей. С 1950 г. — заместитель председателя Совета министров Молдавской ССР, где ему вновь пришлось трудиться под руководством первого секретаря ЦК компартии республики Л.И. Брежнева, с которым у него сложились дружеские отношения, сохранявшиеся до последних дней жизни генсека. В сентябре 1966 г. Н.А. Щелоков возглавил министерство охраны общественного порядка (МООП) СССР, а через два года — воссозданное министерство внутренних дел СССР.

Судьба Щелокова является наглядным примером трагического перерождения номенклатурного работника, лишенного непредвзятого контроля со стороны государственных органов (прокуратуры и отдела административных органов ЦК КПСС), когда поступавшие в эти инстанции многочисленные сигналы и жалобы на сотрудников возглавлявшегося им ведомства, оставались без должного рассмотрения и реагирования.

Следует, однако, объективно признать, что деятельность Щелокова на посту министра, включала как бы два этапа: на первом из них он стремился, и ему действительно удалось несколько улучшить организацию работы служб министерства, не отвергая и современный зарубежный опыт, материально-техническое обеспечение подразделений.

Использовал он для этого и возможность прямого личного обращения к Генеральному секретарю ЦК (отрицательной стороной этой практики являлось то, что «вопросы МВД» решались лично Брежневым).

Поскольку уголовная статистика была «закрытой» («секретной»), в деятельности министерства появились «приписки», повышавшие «раскрываемость» преступлений, и скрывавшие реальную картину и динамику криминальных тенденций. Помимо этого, в «облагополучивании» криминальной ситуации были заинтересованы и местные руководители — от председателей исполкомов Советов до соответствующих партийных секретарей.