Луч надежды

Софи улыбнулась. Улыбка у нее действительно была восхитительной. Она разглаживала ее достаточно непривлекательное лицо и как бы оживляла его.

— Да, гостиная у нас — фирменное блюдо Хосе. Он всегда приберегает ее под занавес, поскольку все без исключения находят ее просто бесподобной… А пока я хотела бы показать вам спальни, подвал и кухню.

В узком сумрачном подвале Софи внезапно заметила:

— Я понимаю, вы чувствуете себя неспокойно из-за Джастина. Но посмотрите сами — вот его комната.

Андреа с удовольствием обошлась без этой части экскурсии, но ничего уже нельзя было поделать. В результате она только кивнула и пошла за Софи.

Они оказались в маленьком вестибюле, представлявшем собою прихожую гостевой комнаты. Ступенькой ниже располагался подвал, убогое маленькое помещение.

— Здесь пишет Хосе, — пояснила Софи, — и когда он работает, то просит не беспокоить его. Ничто не должно его отвлекать. Именно поэтому все здесь и выглядит как в какой-нибудь монашеской келье.

Даже крошечный камин казался непропорционально большим для этого маленького помещения, в котором только и были что письменный столик со старинной пишущей машинкой, стул с плоской спинкой и небольшой рабочий стол, на котором лежали книги. Однако стены были покрыты великолепной светло-зеленой обивкой и вместе со снежно-белыми портьерами создавали что-то вроде веселой ноты в этой неприветливой обстановке. Но несмотря на все, это была рабочая комната, в которой не задерживаются дольше, чем это действительно необходимо.

— Раньше тут также была спальня, — продолжила свои объяснения Софи, а там, где спит Джастин, был рабочий кабинет. Но для Хосе он оказался слишком велик, потому мы их и поменяли.

Они вернулись назад в темный коридор, который расширялся на другом своем конце. Там была спальня Альваресов, также обставленная по-монашески скромно двумя поставленными под прямым углом одна к другой софами и двумя простыми шкафами.

Брошенный в комнату Джастина взгляд убедил Андреа в том, что он спит глубоко и крепко.

— Но ведь еще нет и семи часов, — удивилась Андреа, — почему он спит так рано?

— Он немного простудился и пару дней спал не очень хорошо. Я сказала ему, чтобы сегодня он пораньше отправлялся в постель. Джастин всегда охотно идет спать, если неважно себя чувствует. Предварительно он принял аспирин и выпил микстуру от кашля. В результате он проспит до завтрашнего утра.

Комната была обычной детской с вышивками зверят, с игрушками, железной дорогой и детскими книгами. На ковре была выткана сценка с ярко-красными клоунами.

— Как для маленького ребенка, — отметила Андреа.

— Ну да, конечно, — улыбнулась ей Софи, — ведь он так и остался в своем умственном развитии ребенком. Джастин охотно проводит тут время. Здесь ему уютно, и он чувствует себя уверенно. Желание побывать в большом доме у него появляется крайне редко.

Андреа втайне устыдилась, что позволила себе посмеяться над цветистостью речи хозяина дома. Эта семейная пара отличалась такой добросердечностью! Да и несколько утрированное дружелюбие хозяйки наверняка было не более чем следствием замкнутого образа жизни. Они испытывали интеллектуальный голод и нуждались в общении.

— Я очень рада, что пришла к вам, — сказала Андреа, стремясь как-то скрасить свое прежнее упрямство. — Дом так уютен. И у вас тут такие красивые вещи!

Они вошли в кухню, оказавшуюся большой для того, чтобы наряду с прочей меблировкой установить еще и небольшой столик для завтраков.

— Ну, а мне очень приятно, что вам у нас нравится. Я уверена, что башенная комната вам тоже очень понравится. У нас там солярий… Вся мебель старинная. Некоторые предметы обстановки сохранились от прежних владельцев. Другие купил мистер Гордон.

— Знаете, а я могла бы тут заблудиться, — призналась Андреа.

— Понимаю. У нас тут слишком много дверей. В первый день по приезде я чувствовала себя так же.

Хосе уже сидел на длинной и низкой кушетке, обтянутой ситцем, когда они поднялись вверх по узкой винтовой лестнице. В башенной комнате было много удобных кресел и журнальных столиков. Кругом можно было видеть книги и различные растения. Комната создавала впечатление уюта и радости. Вместе с тем она казалась слишком забитой всякой всячиной и абсолютно не была похожа на гостиную внизу.

— О-о! Да тут же очаровательно! — восхищенно воскликнула Андреа. Если бы это был мой дом, я бы проводила большую часть времени только тут.

— Я почти всегда нахожусь здесь, наверху, — сказала Софи. — Играю на скрипке, читаю, составляю свои меню и так далее. А по вечерам сюда поднимается из своей монашеской кельи Хосе.

Она бросила на мужа преисполненный любви взгляд, и Андреа вновь почувствовала угрызения совести оттого, что так превратно судила об обоих.

* * *

Ужин был очень сытным. За прозрачным мясным бульоном следовало телячье филе, тающее на языке, гарниром к которому был пикантный салат из свежих овощей. Хрустящий французский хлеб, который, как скромно упомянула Софи, пекла она сама. Подавалось прохладное сухое вино, а после овощей и сыра они продолжали сидеть за испанским вином.