Луч Надежды

Я замолчал. Женя смотрела на меня разозленным взглядом. Я впервые видел ее злой. Но больше всего меня расстраивало то, что Женя расстроилась из-за меня. Ничего больше не сказав, Женя ушла в соседнюю комнату. Я остался на кухне. На плечи сразу же будто навалилась гора. Опустившись на стул, я достал пачку «Parlament». Потом из другого кармана достал зажигалку. Но я так и не закурил. «Все плохое, что ты сделаешь в своей жизни, будет причинять тебе боль». Фраза, которую отец сказал, когда я подрался в первый раз, вспомнилась как раз вовремя. Я раздавил сигарету в кулаке. Потом точным броском выкинул сигареты в окно. Постояв немного, я пошел в комнату, где спала Женя. Дверь была закрыта. Я постучался, но Женя не ответила. Я некоторое время постоял у закрытой двери, потом открыл ее. Женя лежала на кровати, спиной ко мне.

— Я зайду? — спросил я, стоя в проеме.

— Ты без стука открыл дверь и еще спрашиваешь разрешения? — спросила в ответ Женя. Но прежде, чем я ответил, она продолжила. — Заходи, раз уж пришел.

Я зашел в комнату. Зайдя, я взял стул у компьютерного стола. Потом осмотрелся. Видимо, здесь была комната парня, которому было лет восемнадцать. На стенах висели плакаты, порезанные в нескольких местах, в углу висела гитара. Я подошел к ней. Провел по струнам.

— Ты молчать пришел? — спросила Женя, все еще лежа ко мне спиной.

— Я не знаю, с чего начать, — сказал я, смотря на гитару. Потом я повернулся, подошел к кровати, на которой лежала Женя, сел на край. — Прости меня, Жень. За то, что я не сдержался. Я не имею никакого права повышать на тебя голос.

Женя ничего не ответила. Она продолжала лежать на боку, спиной ко мне.

— Мне никогда не нравилось пытать людей, — произнес я, смотря перед собой. — А спокоен я так из-за того, что каждый раз, когда я причиняю преступникам боль, то вижу тех, кто пытал меня.

— То есть ты вымещаешь свою злость на своих мучителей на других, — не поворачиваясь ко мне, сказала Женя.

— Получается, что да, — согласился я.

Женя зашевелилась. Я посмотрел на нее. Волосы Жени в беспорядке лежали на кровати, на лице были видны дорожки от слез. И все это на ее прекрасном лице из-за меня.

— Прости меня.

— Меня расстроило не то, что ты пытал того человека, а то, что ты не понимаешь то, что делая это, ты становишься на одну планку с ним, — сказала Женя.

Она смотрела на меня.

— Никогда о подобном не думал, — признался я.

Женя руками стерла слезы с лица, потом села рядом со мной. Потом посмотрела на меня. Я не мог оторвать взгляда от ее зеленых глаз. Мы не говорили ни слова. Слов было не нужно. Женя подсела ближе, и поцеловала меня.

— Дай мне слово, что больше ты никогда не будешь пытать людей, — потребовала она, немного отстранившись от меня.

— Даю слово.

— Слово военного? — уточнила Женя.

— Конечно.

Женя улыбнулась, и положила руки на мою шею. Потом снова поцеловала меня. Мы опустились на кровать. Мои руки лежали на талии Жени.

— И все-таки я виноват.

— Об этом мы поговорим позже. А сейчас молчи, — улыбнулась Женя, и закрыла мне рот ладонью.

* * *

Я проснулся от того, что в глаза мне ударил солнечный луч. Зажмурившись, я на ощупь нашел свои часы. На них было почти девять. Я попытался сесть, но понял, что не могу. Я повернул голову направо, и увидел, что голова Жени лежит на моей груди. Ее руки обхватили мою левую руку. Я вспомнил, что произошло вчера, и вздохнул. Не нужно было доводить до этого. Но ничего уже не изменить. Все произошло, как произошло. Я снова посмотрел на Женю. Ее лицо было закрыто волосами, но и так было видно, что она красивая. Словно почувствовав мой взгляд, Женя открыла глаза. Сначала она тоже зажмурилась от солнечного света, потом посмотрела на меня, и улыбнулась.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе, — поздоровался я. — Нам пора выдвигаться.

— Угу. Сколько время?

— Полдевятого. Уже рассвело. Причем довольно сильно.

— Тогда встаем.

Женя убрала голову с моей груди, и отпустила мою руку. Я сел на кровати, и начал одеваться. Надев брюки, я взял футболку. К моей спине прикоснулись женины пальцы. Она коснулась одного из моих шрамов, которые я получил, когда меня пытали. Она провела рукой вдоль него, потом спросила:

— Как ты вытерпел это?

— Не знаю. Но было адски больно, — ответил я.

— Я не дам никому снова причинить тебе боль, — Женя обняла меня за плечи со спины, и поцеловала в щеку.

— А я не дам кому-либо причинить боль тебе, — пообещал я.

Женя поцеловала меня, все также стоя на коленях за моей спиной. Ее волосы рассыпались по моим плечам.

— Нам пора выезжать, — напомнил я.

— Зануда, — сказала Женя, отпуская меня. Перед этим она поцеловала меня в щеку.

Я усмехнулся. Одел футболку и носки. После этого я встал, и взял с тумбочки кобуру. Потом повесил ее на специальное плечевое крепление. После этого я накинул кофту, и пошел на кухню. Подняв с пола свой рюкзак, я достал оттуда батон хлеба, пару бутылок с водой, и палку колбасы.

— Уже кашеваришь? — спросила Женя, заходя в кухню.

— Угу, — ответил я, нарезая бутерброды.

— Я думала, сегодня моя очередь, — Женя сделала удивленное лицо.